Ючжитар сунул ложку в рот и поморщился. Должно быть, действительно остыл.
– Я же говорил, они всё врут, – с удовлетворением констатировал Шэйрен.
– Ага, – согласился младший. – Матушка – самая красивая! И батюшка так говорил.
Я улыбнулась и потрепала его по голове.
– Он рассказывал, как долго-долго мечтал встретиться с матушкой, и летел галопом, чуть коня не загнал, – воодушевлённо продолжил Ючжитар. – И когда увидел её в монастыре, у него дыхание перехватило – такая она была прекрасная!
Надо же, оказывается, Тайрен рассказывал сыну такие подробности. И тот не забыл! В моей памяти невольно воскрес тот весенний день: наша встреча после двух лет разлуки, моё потрясение. Я совсем не была готова и оказалась захвачена врасплох. Но именно в тот момент я осознала, насколько сильно люблю Тайрена…
– Матушка? – испуганно спросил Ючжитар, заставив вынырнуть из воспоминаний. Я улыбнулась и торопливо вытерла глаза:
– Ничего. Просто я вспомнила твоего отца-императора и расчувствовалась.
– Матушка? – подала голос весь обед промолчавшая Лиутар. – Нам уже можно сладкое?
– Можно, – со вздохом разрешила я. Всё равно эту несчастную лапшу уже никто не доест. Ючжитар, опередив брата и сестру, тут же цапнул полную горсть хвороста.
Оставив их уплетать вожделенные сладости, я вышла из-за стола и поднялась в свой кабинет. С этими сплетниками определённо нужно что-то делать. Обычно я смотрела сквозь пальцы на то, что обо мне болтают, но не тогда, когда это слышат дети! Запрещать им ходить в Боковой дворец бесполезно, наказывать недоглядевших нянь и наставников тоже не хотелось – в конце концов, мальчишки на то и мальчишки, чтобы везде лазать и искать приключений. Без этого и детство не детство, а мне хотелось, чтобы оно было у них нормальным настолько, насколько это вообще возможно. Оставалось выявить тех, кто зубы съел, а язык не сумел, в надежде, что остальные после этого посадят свои языки на привязь, хотя бы на время.
Однако, прежде чем я отдала распоряжения о проведении расследования, новости, которые в своём регулярном отчёте принёс Гюэ Кей, едва не выбили из меня все остальные мысли. Оказалось, что бывший ван Лэй с сыновьями нашлись. И где – при дворе моего южного царственного собрата!
– Император Цинъяу принял их на личной аудиенции. Эльму Чжаоцину были пожалованы титул бо, семьсот дворов, почётная должность Стоящего посредине и должность распорядителя Конюшенного приказа. Его старшему сыну Эльму Хонгу пожалован чин начальствующего пристава и почётная должность Мужа собраний. Младшему сыну Эльму А пожалована почётная должность Распространяющего долг и чин исправника гвардии Воинственной, как драконы.
– Однако, – задумчиво проговорила я. Нет, то, что мятежники подадутся на юг, было ожидаемо. Но я не думала, что их примут открыто и осыплют милостями. Определённо, со стороны южан это был вызов.
Что ж, наши отношения и раньше были далеки от безоблачных. И хотя я не желала новой войны, всё же чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы её не бояться. Так что пусть южане демонстративно дружат с моими врагами, пока это не более чем бряцание оружием. А если они вздумают пустить это оружие вход – что ж, поднимется паводок, остановят дамбы, вторгнутся войска, найдутся генералы. Я сумею достойно ответить.
Однако новая война пришла не с юга, а с северо-запада. Летняя степь снова зашевелилась, выплюнув из себя кочевую орду – к счастью, на этот раз меньшего размера, чем в прошлый. И шла эта орда теперь честно и откровенно пограбить, поспев как раз к сбору первого урожая. Опрокинув реденький частокол застав и один из гарнизонов, степняки прошлись по градам и весям приграничья, пока не наткнулись на спешно собранный заслон из отрядов империи под командованием начальника округа Лимису гуна Вэня.
Мне, сидящей в своей столице и узнавшей о вторжении, когда оно уже вовсю шло, оставалось лишь задним числом одобрить его самоназначение.
– Есть свидетельства, что гун сознательно придерживал сведения, – хмуро доложил мне Кей. – Ему надо восстанавливать свои позиции, а если бы обо всём было доложено как полагается, вы, возможно, успели бы назначить иного командующего.
Я так же хмуро кивнула. В принципе, можно было бы придраться и сместить его, а то и казнить – но вот как посмотрят на это в войсках? Руэ Чжиорг был достаточно популярен среди солдат и офицеров и по старой памяти, а после того, как получил назначение в Лимису, удостоился новой порции любви, вскрыв злоупотребления среди верхушки округа – и сколько же их там оказалось! Неудивительно, что эти области были самыми проблемными в империи, постоянным рассадником недовольства и брожений. Мне, конечно, и самой бы следовало ими заняться, но всё как-то хватало иных проблем, а вот гун Вэнь собрался – и сделал. По-хорошему, там надо было отдать под суд половину, если не больше, всего управленческого аппарата, но пресловутый кадровый голод делал это невозможным, пришлось ограничиться наказанием верхушки. Зато гарнизоны, наконец-то получившие задолженности по жалованию и нормальное снабжение, возликовали, приносили богам жертвы и возжигали благовония за здравие гуна, и попытка притянуть его к суду даже по наисправедливейшему обвинению грозила если не бунтом, то в любом случае серьёзными проблемами.