– У вашего величества есть основания для недовольства, – чуть укоризненно сказал он, – но всё же ваш слуга полагает, что командующий Жэнь сделал всё, что было в его силах. В таких условиях сдержать дезертирство и измену, возможно, оказалось бы не под силу и покойному государю. Жэнь Гуэль не заслужил обиду от вашего величества.
– Ты прав, – вздохнула я. – Я погорячилась. Принесу ему свои извинения.
Кей удовлетворённо кивнул и ушёл. Вызванный во дворец на следующий день командующий Жэнь мои извинения принял – а что ему ещё оставалось? – но что он думал на самом деле, оставалось только гадать.
– Значит, мы никуда не поедем? – тоскливо спросил Ючжитар.
– Прости, солнышко. Сам видишь, Небо решило послать нам испытание, и все планы приходится откладывать. Поедем на следующий год. Зато, если всё будет хорошо, прямо в начале весны!
Ючжитар вздохнул так тяжко, словно ему объявили не о переносе желанной поездки, а о заключении под домашний арест до конца дней.
– Но зато мы этой осенью переедем в Украшенный цветами Светлый дворец! – с наигранной весёлостью сказала я. – Помнишь, я вам рассказывала? Горячие источники, озеро, кипарисовый лес. Будете гулять и купаться сколько влезет.
Унылый вид девятилетнего императора говорил, что источники – это, конечно, прекрасно, но подсластить пилюлю мне не удалось. Положив руку на край стола и опустив на неё подбородок, Ючжитар монотонно катал туда-сюда кисточку для письма. Потом он оставил кисточку в покое и потянулся к стопке листов на краю стола.
– А это что, матушка?
– Это? Забавная картинка. Показывает, что такое на самом деле наш дорогой дядюшка Эльм.
– Это Эльм? – Ючжитар ткнул пальцем в лист.
– Ага.
Мальчик наконец улыбнулся, разглядывая карикатуру. На утверждённом мной рисунке облезлый лис-Эльм сидел перед большим пирогом с надписью «Северная империя». Пирог венчало изображение императорской тиары, и именно на неё с вожделением взирал имперский дядя, истекая слюной и молитвенно сложив лапки. А вокруг радостно скалились, точили ножи и нацеливались палочками для еды ещё с полдюжины лис и шакалов с заплетёнными по южному обычаю косичками на головах.
Вторая карикатура изображала всё того же лиса пляшущим на задних лапах перед троном императора Цинъяо. Злодейского вида император ухмылялся и бросал монетки. Добавить на рисунок ещё и лисят, или и так хорошо?
– А это что?
– А это признание нашего второго дядюшки, Руэ. Пусть люди почитают, а то они всё думают, что его казнили безвинно.
– Он же хотел меня убить, – удивился Ючжитар. – Он изменник! Как же безвинно?
– Им врут, дорогой. А мы скажем им правду.
Ючжитар кивнул, повертел листовку так и эдак, после чего снова душераздирающе вздохнул. Кажется, он не отказался от надежды, что если пострадать ещё немного, то мама передумает и поездка всё-таки состоится.
Я и сама прикидывала такую возможность. В конце концов, осень – не самое худшее время для путешествий. Конечно, как повезёт с погодой, но самое дождливое время в Северной империи всё-таки поздняя весна и лето. А осенью жара спадает, и пока не придут холода, жить становится весьма приятно. Правда, это означало, что путешествие придётся сократить и всё намеченное мы посетить не успеем. Но нельзя объять необъятное, и кто сказал, что это наша последняя поездка?
Однако осенью ожидался приезд в столицу самопровозглашённого предводителя самоорганизовавшейся армии Ду Рима и его соратников, и их нужно было встретить, а иначе зачем вообще приглашала? К тому же на осень намечалось проведение столичного экзамена для отобранных в провинциях кандидатов на должности. Настоятель Тами с помощниками всё-таки выявили нескольких простолюдинов с достаточным уровнем подготовки, чтобы принять в нём участие, а потому значение мероприятия возрастало. Надо будет обязательно дать тем, кто выдержит экзамен, аудиенцию, чтобы подчеркнуть государственный характер происшедшего. Конечно, можно отодвинуть экзамен и на зиму, но тогда кандидатам будет труднее добираться, да и вообще ни к чему затягивать дело на радость саботажникам.
Конец моим сомнениям положили известия о том, что в южных уездах империи вспыхнула эпидемия. По описанию выходила холера: понос и рвота, боли в животе, судороги. И пусть пока зараза затронула лишь три-четыре уезда в округе далеко от нас, я решительно постановила, что никаких путешествий, пока зараза не спадёт. Бережёного бог бережёт.
По поводу эпидемии было собрано совещание, на котором мне представили план действий. Я одобрила карантинные меры и отправку в пострадавшие области лекарей, пообещав выделить деньги из казны, и присовокупила одно категоричное требование: пусть людей обяжут не пить сырую воду. И вообще избегать грязной воды, не купаться в ней, не стирать, не мыть посуду, упасите боги, а уж пить – только кипячёную или напитки на основе вскипевшей воды: чай, компоты, морсы. Пиво и вино тоже пусть пьют, у кого есть возможность.