– Здорово! – сказал Ючжитар, когда мы вышли из зала Небесной Благосклонности. – Теперь Хао Юнси будет служить у нас!
– Если он согласится, – напомнила я.
– Он уже согласился. И я его сам попрошу! – блеснул последовательностью сын.
Приватный разговор с командующим Ду был нужен и мне самой, так что я, не откладывая дела в долгий ящик, назначила встречу на следующее утро. Если он и удивился желанию вдовствующей императрицы совместно полюбоваться хризантемами, то ничем этого не показал, когда поднялся со скамьи рядом с цветником и поклонился мне.
– Вставайте, – кивнула я, и сделала знак свите оставаться на месте. Мы вдвоём двинулись между разноцветных клумб. Ду Рим был ниже меня, как это не так уж редко бывало, и я поискала глазами какую-нибудь скамейку внутри цветника, решив не нервировать его ещё и разницей в росте. Он и так на меня косился довольно выразительно.
– Ваше величество, ничтожный должен поблагодарить вас за ребят, – вдруг сказал Ду Рим, когда мы прошли с десяток шагов.
– Хм?
– За ваше прощение для всех, кто был со мной.
– А, вы про амнистию? – я приостановилась и тронула лиловый цветок, возвышавшийся надо всеми прочими на клумбе. – Вы знаете, что кое-кто при дворе требовал вашей казни за то, что вы посмели взяться за оружие?
– Мы догадывались, ваше величество. Хао Юнси вообще был против того, чтобы мы ехали сюда. Говорил, что это может быть ловушкой.
– Вот как? Но вы всё же поехали?
– А куда нам было податься? – Ду Рим пожал плечами. – Разбежаться, как в прошлый раз, не получится. То есть всем не получится, про тех, кто командовал, всё равно узнают. Вот я и решил – ваше письмо, да с императорской печатью, это документ. Может, нас и казнят, но про остальных чёрными иероглифами по белой бумаге сказано, что им всё прощается. Ну, то есть, на жёлтом шёлке сказано.
Я глянула на командующего даже с большей симпатией, чем минуту назад. Сорвала понравившуюся мне хризантему, и мы двинулись дальше.
– Скажите, командующий Ду, как вы видите своё будущее?
– Будущее? – он недоумённо нахмурился. – Не знаю. Вернусь домой, наверное… Если всё-таки не казните.
– Если бы я хотела вас казнить, вы были б сейчас не здесь, а в подвале в цепях. Хорошо, а как своё будущее видят ваши люди?
– Ваше величество, – Ду Рим нахмурился ещё больше, – я человек простой. Всех этих придворных обычаев не знаю. Если государыня что-то от нас хочет – говорите прямо, умоляю вас.
– Хорошо, я буду говорить прямо. – Мы наконец дошли до беседки с лавочками, так что я вошла внутрь и села. Ду Рим остался стоять. – У нас с вами есть два пути. Первый: вы решаете вернуться домой. В этом случае вы распускаете своё войско, все они расходятся и опять становятся обычными крестьянами и горожанами. Никакого преследования за прошлое, как я и обещала, не будет, всё, что уже пожаловано, остаётся у вас: наградные должности и ранги, а с ними освобождение от налогов и всё прочее. Оружие, правда, вам всем придётся сдать, военную добычу вернуть, если найдут утаённое, поступят по всей строгости закона. И второй путь: вы поступаете на службу к императору и действительно становитесь одним из императорских командующих. В этом случае я даю вам и вашим людям не только наградные, но и служебные должности, выделяю вам награды как действующим войскам, у вас всех появится возможность продвинуться по службе дальше, заслужить новые должности, возможно, и титулы.
Ду Рим моргнул, но больше ничем своего отношения к моей тираде не выдал.
– Но вам придётся, как и всем прочим военным, подчиняться приказам Военного министерства и императора, – закончила я. – И действовать в соответствии с правилами. Легко вам не будет, благородные наверняка не дадут вам забыть, что вы родились простолюдином. Так что решайте, который путь вам больше по душе.
Ду Рим молчал довольно долго. Я вертела в руках сорванный цветок, иногда поднося его к носу. Пушистый шар пах терпко и свежо.
– Зачем вам это, ваше величество? – наконец спросил Ду Рим. – Я рождён в травах, думал, там же и помру. Неужели кроме нас уже и воевать некому?
– Вы рождены в травах, но ведь и я родилась не во дворце. Посмотрите на меня – я чужестранка, в Северной империи у меня нет ни родных, ни опоры. Я могу лишь молить Небо, чтобы оно позволило мне передать эту страну сыну, когда он достаточно повзрослеет, чтобы вынести тяготы правления. Но не все этого хотят. Нас уже пытались убить, и его, и меня. И попытаются ещё, я не сомневаюсь. Мне нужны люди, которые не пойдут за Эльмом или кем-то подобным ему, потому что связаны с ним узами родства, долга или признательности. Те, кто не соблазнится посулами и не решат, что если император сменится, то они получат больше, чем имеют сейчас. Я думаю, что вы можете стать именно таким человеком. Тем, кто станет императору опорой, даже если остальные опоры подведут.