Ду Рим снова задумался. Вполне по-простонародному почесал в затылке.
– Так ведь… – начал он и замолчал.
– Но я хочу, чтобы мне служили по доброй воле, – добавила я. – Не потому, что вас заставили. Так что, если вы хотите жить мирной жизнью, вы можете отказаться. И вы, и ваши люди, и ничего вам за это не будет, обещаю. Подумайте, у вас ещё есть несколько дней.
– А куда служить пошлёте? – после ещё одной паузы спросил Ду Рим.
– Я думаю поставить вас в гарнизоне у горы Гусиные Врата. Так, чтобы можно было сказать, что вы прикрываете дорогу от северо-западной границы в случае нового вторжения, и в то же время в случае надобности быстро перебросить вас к столице.
Ду Рим посмотрел куда-то на противоположный конец цветника, за которым виднелась белёная стена крытой галереи. Потом кинул взгляд на почти безоблачное небо.
– Не стану неволить своих ребят, – решительно сказал он, – но что до этого ничтожного – располагайте мной, ваше величество.
И рухнул на одно колено, ударив кулаком одной руки в ладонь другой. Совсем как настоящий военный.
Императора и принца мы нашли на тренировочной площадке. Глядя на развернувшееся передо мной действо, я подумала, что, всё ожидаемо: сын никак не мог упустить подвернувшуюся возможность. Вероятно, он мечтал о ней два года, с того самого пресловутого турнира. И теперь Ючжитар с мечом в руке нападал на самого Хао Юнси.
Мы с Ду Римом остановились поодаль, чтобы не отвлекать участников. Зрителей было немного, подозреваю, что большая часть обитателей дворца ещё завтракала – двор вёл светский образ жизни, вечера были отданы под развлечения, и просыпались все, как правило, поздно. Но Ючжитар был ранней пташкой, и его брат не отставал. Шэйрен и сейчас был здесь, тоже с мечом в руках, и, вероятно, дожидался своей очереди. Но, судя по азартно прикушенной губе Ючжитара, очередь эта наступит не скоро. Иногда юный император спохватывался, вспоминая, должно быть, наставления, что в бою нельзя кусать губы, если не хочешь остаться без них, но потом азарт опять брал верх, и губа снова коварно оказывалась меж зубов.
Единственным, кто заметил наше появление, оказался Яо Фань, издалека отвесивший мне поклон. Судя по тому, как мальчик – юноша, по здешним меркам уже юноша – пританцовывал на месте, забывая про невозмутимость телохранителя, ему и самому очень хотелось столкнуться со знаменитым воином, но лезть поперёк императора и принца, разумеется, нечего было и думать.
– Вы давно знакомы с Хао Юнси? – спросила я у Ду Рима.
– Да с его рождения, соседями же были.
– Не знаете, кто его учил обращению с мечом? Хотелось бы посмотреть, каковы его соученики, если они есть.
– Сначала у дяди по матери учился, тот из отставных был, до пристава дослужился. Отец-то у Юнси не особо здоров был, то и дело приходилось в поле подменять, потому как опять слёг…
– Его отец – крестьянин? – удивилась я. До сих пор по всем повадкам Хао Юнси выглядел выходцем из семьи чиновников или учёных, но никак не простолюдинов. А что в турнире не среди благородных выступал – так сын чиновника девятого или восьмого ранга или бедного книжника и не может претендовать встать на одну доску с княжескими сыновьями.
– Ну… – Ду Рим слегка замялся. – Он из пришлых был, у нас осел, ему надел выделили. Чем до того занимался, не ведаю. А когда этому мальцу двенадцать лет исполнилось, старик Хао его куда-то отослал, и его больше десяти лет дома не было. Только письма иногда присылал, да денег немного. Так что не знаю, кто его там учил. Приехал только, как отец его при смерти оказался. Схоронил его честь по чести, траур отбыл, и опять уехал – как раз турнир ваш объявили. Никто не думал, что он с него победителем вернётся, а оно вона как оказалось.
– Он говорил, что у него больная мать…
– Так и есть. Но она его благословила.
Меч Ючжитара лязгнул и улетел в сторону. Но раздосадованным сын не выглядел – судя по тому, как Хао Юнси что-то говорил ему, а Ючжитар кивал, внимательно слушая, это был не просто поединок, а урок. Потом Ючжитар подобрал свой меч и опять встал в стойку.
– Вы поэтому взяли его в заместители? – спросила я. – Из-за мастерства?
– Из-за него, ваше величество, да и вообще он парень толковый. Грамотный опять же. Я же иероглифам на обучен.
– Трудно вам придётся, – повторила я.
– Что ж, – философски отозвался Ду Рим, – не побывавши в тигрином логове, тигрёнка не добудешь.