Начальник был готов к обстоятельной беседе, но я ограничилась кратким отчётом – всё равно потом я собиралась наведаться в его резиденцию, вот там предметно и побеседуем. Разговор с цзяранским посланцем вышел наиболее продуктивным. Честно говоря, я надеялась на встречу с самим князем, однако такие встречи, говоря по чести, надо согласовывать заранее. У князя хватает своих дел, чтобы он, бросив всё, мчался на встречу пусть даже с самой императрицей. Если бы я приехала в Цзяран, ему, конечно, пришлось бы это сделать, но так далеко я забираться не намеривалась. Так что пришлось удовольствоваться посредником. Однако тот привёз хорошие вести – усилия князя Гюэ по умиротворению горских племён не прошли даром. И теперь князь ручался, что даже если Южная империя осуществит вторжение через наши границы, удара с гор можно не опасаться. Ещё бы из степей пришло такое же известие, и было бы совсем хорошо.
Потом я немного расспросила о самом Цзяране – конечно, у меня под рукой всегда был Гюэ Кей, но я как-то мало говорила с ним о его родных краях. Он так давно жил в столице, что легко было забыть, что он вообще-то не местный уроженец. Посланец пропел дифирамб родному краю, где небеса синее, вода слаще, а девушки красивей, чем на пыльной равнине. Особенно меня почему-то впечатлило утверждение, что цзяранки, оказывается, умеют владеть оружием. В империи пределом женской эмансипации, яростно порицаемой ревнителями чистой старины, было участие в конном поло.
– В самом деле? Все поголовно?
– Все из благородных семей, – поправился молодой человек. – Если на дом нападут, а хозяина дома нет, кому его защищать, как не хозяйке? Так что отцы учат девушек владеть мечом, копьём и луком, как и сыновей. И даже ездить верхом, как её величество.
– Кстати, что-то там моя свита застряла, – спохватилась я, вспомнив о своём утреннем приключении. – Неужели ещё мост не починили? Когда выйдете, попросите командующего гарнизоном, чтобы он послал кого-нибудь посмотреть, как там идут дела.
Солнце уже садилось, окрашивая в красный оконную бумагу, а учитывая, что сейчас была середина лета, час был поздний. Вошла служанка зажечь светильники и спросить, подавать ли ужин. Особого голода я не чувствовала, потому что в покоях стояли блюда с фруктами и закусками, и я то и дело что-то жевала. Но я спохватилась, что хозяева-то ещё не ужинали, и согласилась.
Ужин был съеден, сладкое ягодное вино выпито. Раздувшийся солнечный шар нырнул за чёрный бок горы, чётко вырисовывавшийся на фоне красно-жёлтого неба. Сейчас было видно, что довольно высоко на склоне стоит небольшая беседка с обычной для этих мест вогнутой крышей – при свете дня она сливалась с зеленью, но сейчас её подсвеченный сзади силуэт выделился среди камней и стволов, как нарисованный тушью. Такие беседки ставят для созерцания прекрасных пейзажей и дум о вечном – хотя насладиться подобным времяпрепровождением способны немногие. Во всяком случае, не солдаты, сейчас отходившие ко сну, да и офицеры вряд ли. И не крестьяне из пары деревень в долине. Разве что занесёт сюда странствующего мудреца или поэта, или поэтически настроенный чиновник по дороге к месту службы скоротает в ней пару часов, если не жаль будет тратить время на подъём.
Шум гарнизона стих, только потрескивал огонь в большой чаше, установленной перед неширокой террасой главного здания, где я умиротворённо сидела, подрёмывая под стрёкот цикад. И потому стук копыт с дороги, ведущей к гарнизонным воротам, отчётливо прозвучал в предночной тишине. Несколько всадников скакали во весь опор, осадив лошадей перед самыми воротами. Обмен репликами с часовыми, скрип ворот, кто-то кинулся к комнатам командующего. И я невольно выпрямилась, сбрасывая дрёму и уже понимая – что-то случилось.
Командующий явился через пару минут в сопровождении одного из солдат – судя по запаху лошадиного пота, только-только соскочившего с седла.
– Подданный должен доложить вашему величеству.
– Говорите, – я невольно поднялась, делая шаг к краю террасы.
– Ваше величество, вся ваша свита, а также люди, посланные вашим слугой на починку моста, были перебиты.
– Что?.. Как перебиты?
– Ваше величество, – солдат-гонец шагнул вперёд и преклонил колено, – большая часть была убита стрелами. Остальные зарублены. Должно быть, их застали врасплох. Охрана… видно, что они пытались обороняться, но, должно быть, нападающих было больше.
– Так они убиты все?
– Да, ваше величество. Мы не нашли выживших.
– И… девушки? – мой голос дрогнул.
– Да, ваше величество.
Я отступила назад и упала на сиденье широкого кресла, в котором собиралась скоротать вечер. Все убиты. Ну да, зачем убийцам живые свидетели. Смешливая остроглазая Луй Ми, строгая и неулыбчивая Луй Чун и Ле Лан, бывшая со мной ещё с тех времён, когда я пряталась в монастыре от войны и гнева возненавидевших меня императорских гвардейцев… И остальные, кого я и не помнила по именам, а также евнухи, не умеющие держать в руках оружие. И командующий Си. И вся моя охрана, за исключением тех, кто прискакал со мной сюда. Всех их больше нет.