— Гена! — крикнул Георгий.
Сашулька, бездумно свернув за угол, остолбенел: у деканата Георгий, обняв за плечи Херикова, возбужденно шептал в ухо и пулял глазами по сторонам. Сашулька отшатнулся, развернул себя — руками по стене, не в силах оторвать глаз, потом пошел, побежал, слетел по лестнице, вывалился на улицу. Он бежал прочь, прочь от института, все вдруг перевернулось в голове, он явственно ощутил, что тонет, вся подозрительность, вся неуверенность и нервозность внезапно дали действенный импульс ногам: прочь!
Он скатился в подземный переход у бывших Интендантских складов, проскочил под эстакадой, вломился в скверик у кафе-стекляшки. Сердце бешено колотилось, очки запотели, он не замечал — только тяжело дышал и вздрагивал, как раненое животное.
— Гена! — крикнул Георгий.
Оба замерли, разом обернулись.
— Ген, подожди на секунду! Иди сюда! — Георгий загреб себе рукой воздуху.
Такая отчаянная нота пробилась в голосе, что Хериков пошел. Властно охватив парторга за плечи, Георгий шепнул:
— Хочешь Маринку?
Хериков кивнул. Потом "Что-о?" — сказал он, отстраняясь.
— Завтра суббота, понял, — спешил Георгий. — Шамиль зовет тебя в гости…
— Что?? — снова сказал Хериков. — Кто??
— Пиши адрес, ладно, потом, будут девочки, — Георгий частил, едва сохраняя дыхание, — и Маринка будет, вези водку, ей много не надо…
— Что-о? — сказал Хериков в третий раз, и отступил на шаг.
— Не твое дело, — Георгий за локоть подтащил его обратно, — я помогу. Что ты уставился? Быстрее: да? нет? Хочу ж тебе помочь, мы ж друзья? больше шансов не будет — это я тебе говорю, ну! — Георгий встряхнул его за руку, — без меня тебе никогда…
Хериков высвободил руку, отодвинулся, в смятении глядя на товарища, в глазах с тяжким скрипом шла работа. Георгий, вся жизнь которого непременно зависела теперь от этой работы, наморщившись, — всем существом усиливался помочь. Наконец, Хериков заглянул Георгию куда-то за спину, заглянул еще раз с другой стороны, приблизился и сказал приглушенно:
— Ты че?
— Гена! — Георгий кусал губы, — ты ж не ребенок. Ну! Я помогу с Маринкой. Завтра вечером, а? — и машинально шмыгнул глазами в сторону Шнурко.
Хериков, повинуясь, бросил шустрый взгляд на друга. Тот обреченно стоял у окна, набычившись к улице. Парторг, кажется, окончательно связал — в чем дело…
— Геныч! — Георгий, спасаясь, делано ухмыльнулся, приник к самому уху, — только чтобы с первого патрона — в десятку, умеешь?
Хериков напружинил лоб, потом осклабился, но снова, подхватившись, оглянулся на товарища.
— Пиши адрес! — Георгий за рукав развернул его к себе, суетливо достал ручку, рванул из тетрадки лист, впихнул то и другое Херикову в руки, — так, быстрее, метро "Новые Черемушки", первый вагон, пиши, чего смотришь? выход налево, там такой дом с этими…
— А ты не врешь? — вдруг мужиковато осведомился парторг.
Комсорг смерил его взглядом.
— У тебя будет шанс проверить, — сказал он спокойнее, — так, 3-й подъезд… вернее 4-й… а, ч-черт, все равно, да пиши ты!
— К-как все равно? — Хериков совсем опустил ручку, подозрительности в глазах набралось вдвое против прежнего.
— Да так, блин, квартира такая! — отчаянно сказал Георгий, — из двух подъездов, только номера разные… короче, неважно, скажешь швейцару — к кому идешь, там проводят… Хоть из третьего, хоть из четвертого.
Хериков смущенно переступил с ноги на ногу. Этакое чудо, верно, и решило исход дела.
— А за водкой иди сейчас. Ты понял? — властно посмотрел на соратника Георгий. — Записал? Ну, давай, а то не достанешь. Ты понял? — с нажимом еще уточнил Георгий, и зашел сбоку, отсекая Херикова от Шнурко.
Хериков завороженно повернулся вслед.
Несколько секунд они стояли друг против друга.
— Завтра в шесть. Иди! — Георгий подтолкнул его в плечо. — Чао!
Словно еще сомневаясь, медленно, с странной улыбкой, с листом бумаги в руках Хериков пошел к выходу.
Георгий, прищурившись, зло глядел на знамя подфака Шнурко. Потом встрепенулся, подмигнул нагло, выкинул ему рукой от локтя, при помощи ребра другой ладони — хамский жест, и, ловко развернувшись, пошел своей дорогой.
— Ты что это здесь сидишь? — на лавочку к Сашику подсел Коля Попин, придвинулся.
— А? — Сашулька вздрогнул: Колю недавно избрали членом парткома.
В последний год Коля без видимых причин сделал в институте стремительную карьеру, завел в общежитии отдельную комнату и ввел туда — этакого не бывало! — персональный телефон. Былые друзья-подфаковцы только ежились. Говорили, Колю сильно любит партсекретарь факультета Медведкин.