И женщина замолчала. Владимиров понял, что она рассказала ему все, что могла.
– Мария Васильевна, напишите тогда заявление о документе, о котором мы с вами говорили. Чистосердечное признание. Я подскажу как. И будем прощаться.
Петрова сделала все, что от нее просил Владимиров, так и не поняв до конца главной цели визита молодого капитана.
А Владимиров, убрав полученное им заявление, решил вернуться на автостанцию пешком. Теперь он не сомневался в том, что именно с Павлом Петровым встретился той ночью Михаил Солоневич. Какой страшной была эта встреча! И именно у этого сына просил прощения его непутевый отец.
«Чудны дела твои, Господи, – думал он по дороге. – Было у отца два сына. Младшему досталась и любовь, и забота, и деньги, а старшему – ничего. И вот страший-то затаил обиду. Как же это страшно вот так вот увидеть родного сына с обрезом в руках, готового тебя убить? Но разве только случай привел уголовника Павла в дом своего настоящего отца? Или он специально искал его, выжидал, желая отомстить?»
Ответ на это вопрос еще предстояло найти.
Глава 9. Паша Чума
Владимиров вернулся в отделение милиции к концу рабочего дня, но успел зайти к Самарину и доложил ему о результатах своей поездки. Тот выслушал его с нескрываемым интересом.
– Я всегда считал, Дима, что есть у тебя какой-то талант в общении с людьми, – с некоторой гордостью заметил Иван Степанович, – далеко пойдешь, в нашем деле знание людей и умение построить с ними диалог – это половина успеха. Теперь будем копать под этого Павла, сейчас вызову к себе Зотова, заходи завтра, глядишь, и появится у нас новая информация.
На следующее утро Владимиров появился в кабинете Самарина.
– Пришел? Тогда слушай, – начал Иван Степанович. – Павел Алексеевич Петров – фигура в определенных кругах известная, несмотря на его относительную молодость. Специалист высшего класса. Работает по сейфам. Вскрыть может все, что угодно. Научился этому ремеслу на зоне при первой еще отсидки. Кличка – Пашка Чума. Дали такую кличку за буйный взрывной характер. Он физически сильный очень, если уж вступит в драку, то считай, что его соперник или инвалидом станет или вообще на тот свет отправится. Но пока еще никого не убивал, только сейфы, квартиры да машины вскрывал. Числится в розыске уже второй год, потому как его подозревают в нескольких кражах.
– Серьезный парень, – заметил Владимиров.
– Еще бы, – согласился Самарин. – Почти наверняка это он так отца родного искалечил. Хотя заметь, ведь не убил его. Мог ему сердце прострелить, а прострелил только руку, да потом в колодец этот сбросил. А ведь обида на отца сердце – ох – как терзала, ведь жизнь его могла по-другому пойти, если б этот Михаил Солоневич не бросил их с матерью.
– Иван Степанович, – спросил Владимиров, – а вы думаете, что Петров встретился со своим отцом случайно?
– Скорее всего, да, – отозвался Самарин, – он ведь не специалист по «мокрым» делам, его, вероятно, наняли, чтобы он сейф вскрыл, а этого хозяина дернула нелегкая вернуться в дом за документами. Вот и встретились.
– Будем теперь в розыск объявлять Петрова? – спросил Владимиров.
– Я уже объявил, вернее, присовокупил к прежним обвинениям и наше. Теперь если появится он где, тогда и наше дело будет окончательно раскрыто.
Прошло еще несколько месяцев, закончился срок предварительного следствия, которое установило, что преступление совершил Павел Петров. Самарин вызвал в свой кабинет Владимирова.
– Сейчас ко мне в кабинет двух «субчиков» доставят. Их взяла вневедомственная охрана при попытке обворовать загородный дом одного бизнесмена. Не знали, что в доме была проведена дополнительная сигнализация. Вот и попались. А ко мне их приведут потому, что подозрение есть, что именно они и были с Петровым в доме Солоневича в ту ночь. Я допрос буду вести, а ты здесь побудь, может, тоже, чем поможешь. И наблюдай внимательно.
– Понял, Иван Степанович.
Через несколько минут под конвоем к Самарину действительно привели двух молодых мужчин. Вид у них был какой-то помятый: небрежная одежда, трехдневная щетина на щеках, злой затравленный взгляд. На вид ребятам было около двадцати пяти лет.