– Интересно, а что этот братец искал в кабинете у Солоневича? – спросил Левин.
– А ты слушай дальше, это еще не конец истории. В последний год братец решил заполучить себе все акции корпорации и продать ее. Михаил Солоневич поссорился с сыном, а его брат решил выкупить у племянника акции по дешевке. Сделка должна была состояться две недели назад, но Михаил Солоневич как-то о ней узнал, и его юрист подал иск о ее приостановке в связи с открывшимися обстоятельствами. Проще говоря, оспорить он хотел дарственную свою сыну.
– То есть у отца и сына был конфликт из-за этих акций, то есть из-за денег? – спросил Левин.
– По всей видимости, так, – отозвался Самарин. – Они – странные люди, бизнес вообще тишину любит, а эти ругались друг с другом так, что Интернет гудел, как потревоженный улей. Нашли мы всю эту информацию без особого труда.
– Может, именно за этими документами уехал погибший в тот вечер. Ведь что-то искал его брат в его кабинете, – заметил Владимиров.
– Возможно и такое, – согласился Самарин, – дело точно семейное. Но версии у нас какие-то картонные получаются. Смотрите, допустим, наняли людей припугнуть Михаила Солоневича, вот они его в доме – подальше от любопытных глаз – и ждали. Избили, но перестарались. Или наняли воров документы украсть по этой корпорации, воры пришли, свое дело сделали, но застали хозяина. И не стоит упускать из виду, что могли и родственники, имитируя ограбление, в дом пожаловать, зная, что хозяев нет, а тут их такой сюрприз ждал – сам Михаил Солоневич неожиданно приехал.
– Тогда нужно алиби всех проверять: брата, племянника этого и сына, о котором он перед смертью говорил, – заключил Левин.
– Согласен, Егор, правильно мыслишь, – отозвался Самарин, – а ты что скажешь, Дима?
– У этого преступления очень сильный эмоциональный накал, – заметил Владимиров, – мне кажется, что потерпевшего избивали в состоянии высочайшей степени гнева. История с братом и сыном длилась долго, там такого порыва сильнейшей агрессии не должно было быть. А тут как будто «оборвалась» струна в человеке: он бил и бил, а потом тело по земле волочил, в колодец бросил. Потом вернулся: стал в доме все крушить. Состояние аффекта – иначе не скажешь.
– И с тобой я согласен, – ответил Самарин. – Мыслишь ты правильно, поэтому завтра займемся как раз этим сынком. Тебе, Дима, нужно будет с ним завтра встретиться, побеседовать, как ты это делать умеешь. А ты, Егор, отправляйся-ка на вокзал, найди поезд, на котором он ехал в тот вечер и ночь и побеседуй с проводниками. Если они подтвердят, что парень этот в поезде ехал, то алиби его верно, а не подтвердят – тогда уже нам нужно будет по-особому с ним разговаривать.
Глава 6. Новые хлопоты
На следующий день Владимиров, которому удалось дома немного выспаться, чувствовал себя значительно легче. Он назначил встречу Георгию Солоневичу, и тот обещал быть в одиннадцать часов в отделении, хотя долго убеждал капитана войти в его положение и перенести визит хотя бы на несколько дней. Владимиров был непреклонен, и молодой человек в итоге сдался.
В положенное время Солоневич показался в дверях кабинета, который Владимиров занимал вместе с тремя другими сотрудниками. Впрочем, сейчас его коллег не было на рабочих местах, поэтому Владимиров мог побеседовать с сыном погибшего с глазу на глаз.