Инна (кивая на окно). И когда это все кончится? Чего им надо? В магазин не выйдешь…
Петушков. Кто-то еще у нас в тюрьме сидит. Они кричат, что зря. Почти всех выпустили, а этот все сидит? Почему он сидит, Инна?
Инна. Что я тебе отвечу? Наверное, потому что не народ это решает.
Петушков. А почему не народ?
Инна. Почему, почему… Почему тебя сюда прислали? Почему не в армию? Кто так решил?
Петушков (встает с дивана). А может, я верующий? Может, я не могу убивать? (Целует ее.)
Инна. Никогда ты серьезно не говоришь… Ах, как жаль, что я старше тебя…
Петушков. Слушай, давай задушим Игната, зароем тело в саду…
Инна (смеясь). Ты еще совсем дурачок. А ты знаешь, ты мне действительно нравишься… чуть-чуть, капельку. Даже мужа один раз Сашей назвала…
Петушков. Что вы делаете, донна Ин-на? Донна Ин-на, сладко ль спать в могиле, сладко ль видеть неземные сны?
Инна. А я тебе совсем не нравлюсь?
Петушков. Какой негодяй это сказал? Кто посмел? Вы — божество, вы — вдохновенье, и смех… и слезы!
Инна. Неужели свою бывшую жену любишь? Она тебя предала, а ты…
Петушков. Что можно требовать от слабой женщины? Интриги, мой друг, интриги…
Инна. Чудак ты, Саша! Завтра поедем опять на выставку?
Петушков. Обязательно.
Инна. Не боишься?
Петушков. Знаешь, как обманывали мужей в "Декамероне"? На каждом углу. На то и мужья, чтобы их обманывали.
Инна. Авантюристы мы, да? Ты даже не подозреваешь, какая я хитрая! (Показывает.) Ах, какой вы умный, Леонид Иванович, вы самый умный дипломат! А вы, Петр Васильевич, мне очень нравитесь. Вы самый красивый мужчина! Саша, скажи, почему все мужчины такие дураки? Игнат иногда ворчит: мол, я кокетничаю. А я ему: я всех люблю, дорогой Игнат, и больше всего посла. Жаль, что он не вернется, сукин сын… А вообще скучно все. (Вздыхает.) Неужели вот так у меня и вся жизнь пройдет?
Петушков. Если не нравится — бросай, сожги все, разбей, начни новую жизнь!
Инна. Я и собираюсь. Не веришь?
Петушков. Я вот после всей истории ушел из дома, у друга поселился.
Инна. Да брось ты! Куда ты от родителей денешься?
Петушков. Не выношу их. Мать пристает, крыльями машет, как курица, все накормить хочет или укутать… А отец… Противно все…
Инна. Какой ты маленький! (Обнимает его.)
Входит РЫЖИКОВ.
Петушков. Здравствуйте, Игнат Петрович!
Инна. Где ты ходишь, Игнат? Мы же, кажется, в город собирались? Я тебя ищу, ищу…
Рыжиков. Куда сейчас выйдешь? Подожди, пока закончат.
Инна. Я пойду собираться. Сашенька, ты в гости к нам приходи. Вот Игнат Петрович давно гостей собрать хочет… Ариведерчи! (Уходит.)
Рыжиков. Любит она пошутить… Не в смысле гостей, а вообще. Я все с вами поговорить хотел.
Петушков. Все со мной хотят поговорить. Говорите, Игнат Петрович!
Рыжиков. Да я даже не поговорить, а объяснить хотел… Тогда помните, Рогаченко на меня накинулся… мол, я за длинным рублем сюда подался и чуть ли не на принципы наплевал…
Петушков. А почему бы и не наплевать, Игнат Петрович? Если принципы мешают зарабатывать…
Рыжиков. Вы все шутите, а ведь такое было… сражение целое. Ведь у меня изобретения были, а директор — против, за горло взял и ни в какую! Я хочу внедрять, а он меня по рукам, настроил всю парторганизацию. Что мне оставалось делать? Я и ушел с завода, случай подвернулся и ушел! А Рогаченко оскорбляет меня и вообще… ситуация! Хотел с вами посоветоваться в этой связи.
Петушков. А я с вами хотел посоветоваться.
Рыжиков. Со мной? О чем?
Петушков. Жена ваша больно красива, Игнатий Петрович.
Рыжиков. У вас вот будет жена, тоже будет красивая.
Петушков. Трудно, наверное, жить с красивой женой?
Рыжиков. Вы все комплименты, а у нее — ребенок, семья! Это она все пыжится, а на самом деле нервы у нее плохие, иногда целый день читает, не разговаривает даже. Я вот ей ожерелье подарил, клубнику каждый день покупаю — а не помогает. Нервы! Вы вот насчет Москвы, а у меня серьезный разговор… Раньше посол был, он меня понимал, а теперь, сами знаете… вряд ли продлят мне командировку… Свирский не хочет.