Строгин. Этого не может быть!
Свирский. Только мертвые не возвращаются. Скажут: назад! И побежим назад, еще "ура-ура" будем кричать! Думаете, я не хочу своей стране счастья? За что же я воевал? Просто огромен весь аппарат и шутки с ним плохи!
Пауза. Гул за окном нарастает.
Строгин (кивнув за окно). Может, поговорить с ними?
Свирский. И так все ясно… Да они и слушать не захотят, запустят помидором — и весь разговор! Думаете, боюсь? Посмотрели бы вы, как лейтенант Свирский солдат в атаку поднимал! Разные это вещи — тут помидор по лицу течет, фотографы… и начальство в Москве развернет газеты…
Входит ДЕРГУЛИН.
(твердо.) Вы что-нибудь насчет демонстрации сделайте! Что мы, зря угощаем водкой полицию?
Дергулин. Они говорят, что не могут, у них закон… (Достает счет.) Пожалуйста, подпишите счет за зубы, Виктор Сергеевич.
Свирский (рассматривает счет). Что это вы так много на лечение истратили?
Дергулин. Болят! Я же не специально дыры в них делаю!
Свирский (подписывая счет). Надо в отпуске зубы лечить, а не валюту здесь тратить! И так почти полсметы на зубы уходит. Хитрый пошел народ, пользуется бесплатной советской медициной.
Входит ПЕТУШКОВ.
Дергулин. У меня все законно, я же новые не вставлял, только лечил.
Свирский (Петушкову). Кто вас звал? Я сказал: подождите!
Петушков. Я явился с прошением об отставке.
Свирский. Какой отставки? Это еще что такое? Почему?
Петушков. По болезни ума и души.
Свирский. Да вы что? Что с вами происходит?
Петушков. Хочу срочно возвратиться в родные пенаты.
Свирский. Очень интересно — пенаты! Вот тебе и молодой кадр. Работал, работал, и вдруг… пенаты! Вот сейчас все газеты стали писать: отечество, отечество… Значит, не хотите служить родному отечеству?
Петушков. "Отечество почти я ненавидел, но я вчера Голицыну увидел и примирен с отечеством своим…"
Свирский. Это что еще за ерунда?
Петушков. Пушкин. Александр Сергеевич.
Свирский. Что с вами, Александр Николаевич? Может, вам взять несколько деньков? Отдохнуть?
Петушков. Я в Париж хочу…
Свирский. В Париж… За это такое вставят!
Петушков. Главное, мозги вставить, (Смотрит на Дергу-лина.) Или новые зубы.
Дергулин. Какие зубы? Что ты болтаешь? Да не вставлял я ничего, только лечил! (Показывает зубы.) Смотрите!
Свирский. Хватит со своими зубами! Вы о демонстрации думайте!
Петушков. Вот-вот, я то же самое говорю! Где слезоточивый газ, пластиковые пули, водометы?
Дергулин. Ну и болтун ты! Разрешили критику — и сразу болтуны! Критика ведь должна быть с умом! О государстве нужно думать! А иначе это кому выгодно? Им! Врагам, значит.
Петушков. Выколоть им глаза… четвертовать!
Строгин. Александр Николаевич, вы в кабинете Временного Поверенного.
Петушков. Вы любите крыс, Евгений Николаевич?
Дергулин. Отстань от меня!
Петушков. А кого вы любите?
Дергулин. Кого, кого… детей своих люблю!
Петушков. Счастливые ребята, завидую им! Такой папа… любит, защищает… нападает… просто не папа, а живой щит и меч!
Дергулин. Ты поменьше выражайся… во всяком случае в институт они поступили без папы… не то, что некоторые. Паровозы будут делать!
Петушков. Удар в сердце! А женщин не любите?
Дергулин. Дурак ты, что ли?
Петушков. Знаете ли вы, что такое шум и ярость, кипящие котлы ада, измена, клевета, холодные стволы пистолетов?
Дергулин. Ты закончил?
Петушков (распахивает окно, кричит). Лонг лив фридом! Да здравствует свобода!
Врывается гул улицы.
Строгин. Да вы что, Саша?!
Дергулин (поспешно закрывая окно). Дураков много развелось, дураков и крикунов! С крикунами особенно сложно, потому что они ничего не понимают!