— В таком случае следующий вопрос оправдан: каким достижением вы гордитесь?
— Для меня все было главным! И это не формальный ответ. При мне зарождались принципиально новые Военно-космические силы. Они развивались быстро. Этот процесс был творческим, интересным… Постепенно мы стали подчиняться не Главному штабу Ракетных войск, а Генеральному штабу Вооруженных Сил, поскольку выполняли глобальные задачи. Это касалось как видовой и радиотехнической разведки, так и связи.
— Понятно, что шло соревнование с американцами. Насколько хорошо вы знали их возможности?
— Нам казалось, что мы знаем все!.. Когда Брежнев встречался с президентом США, тот сказал, что у них столько-то пусковых установок. Леонид Ильич тут же возразил, что их на две больше, и президент согласился… Конечно же, все «дырки», так называют шахтные установки специалисты, были хорошо известны и у них и у нас. Районы патрулирования атомных подводных лодок тоже знали обе стороны. И эта «прозрачность» во многом зависела от той информации, которую мы получали с космических орбит… Поэтому возможности американцев, в том числе и технические, были нам хорошо известны. Думаю, и у них информация поставлена не хуже.
— К примеру?
— В то время мы следили за работами по созданию «Шаттла» и были в курсе экспериментов. Нам удалось довольно точно спрогнозировать его первые старты?
— Во время войн в Косово и Персидском заливе американцы весьма эффективно применяли свою космическую группировку. А мы пользовались информацией из космоса во время войны в Афганистане? Я не спрашиваю о более поздних событиях, когда вы уже ушли из армии…
— Не могу ответить достоверно, так как полученной из космоса информацией мы не распоряжались. От нас, технарей, эксплуатационников, требовалось создать спутник, запустить его, проверить и передать соответствующим организациям. Если они получают информацию, значит, все в порядке, и нас не ругают. Если же объект «молчит», то нужно наше вмешательство… Вся информация шла в Генеральный штаб, и я думаю, что во время войны в Афганистане ею широко пользовались, ведь тогда на орбите у нас была довольно сильная военно-космическая группировка.
Стартовая позиция ракеты-носителя «Союз» на космодроме Байконур.
— Я знаю, что вас неоднократно назначали председателем Государственной комиссии по запуску новых военных объектов. Какие из них особенно запомнились?
— Запусков было много…. К примеру, создавали систему радиотехнической разведки второго поколения…
— Что это такое?
— Спутник, который летит и молчит, но все слушает. Он фиксирует все радиоволны, определяет частотные характеристики, режимы работы. Если объекты стационарные, то с помощью других средств спутник определяет их точное местонахождение. Он наблюдает и за передвижными объектами, определяет их маршруты… Например, выходит авианосец на ходовые испытания, а над Атлантикой облака, ничего не видно. Со спутника можно довольно точно определить маршрут авианосца и, если связь не засекречена, даже услышать, о чем говорят американские моряки… Это была интересная работа. Такие средства наблюдения из космоса существовали и раньше, однако спутник «Целина», о котором я рассказал, стал новым этапом в развитии радиотехнической разведки. Мы провели его успешные испытания и сдали на вооружение. Этот спутник работает до сих пор.
— Его создавали в Днепропетровске на «Южмаше»?
— В КБ, которое возглавлял в те годы академик В. Ф. Уткин. Многие работы в интересах обороны страны мы проводили вместе… Хорошо помню создание навигационной системы «Ураган» — это запуск 16–18 спутников на орбиту высотой 20 тысяч километров. Система «Ураган» позволяет определять координаты любого объекта. Мы ее испытали, ввели в строй и передали на вооружение.
— А правда, что «Зенит» создавался для «звездных войн»? Говорят, автоматический старт нужен был для того, чтобы, когда все вокруг будет уничтожено, ракеты могли сами подъезжать к стартовому столу, уходить в космос и сбивать вражеские объекты?
— Разрабатывалась приблизительно такая концепция, хотя она и выглядит фантастически… Правда, все представлялось несколько иначе. Допустим, я держу на орбитах определенную космическую группировку. В случае «угрожающей ситуации» мне нужно ее усилить или при потере ряда спутников восстановить, причем очень быстро. Это и позволяет сделать автоматический старт «Зенита».
— И вновь мы имеем дело с двойными технологиями: «Зенит» — это прежде всего сугубо мирный носитель, а задумывался как боевой)
— Такое случалось в нашей космонавтике Знаменитая «Семерка» Сергея Павловича Королева предназначалась для водородной бомбы, а на ней был запущен первый искусственный спутник Земли. Наши конструкторы стремились создавать такую технику, которая в равной мере служила бы и обороне страны, и космонавтике.
Пуск ракеты-носителя «Союз».
СТРАНИЦА ИСТОРИИ. Особое место в ряду космических систем оборонного назначения занимала многоразовая космическая система «Энергия-Буран». Первый пуск носителя «Энергия» состоялся 15 мая 1987 года Он прошел хорошо, без серьезных замечаний. Второй пуск— это была уже система «Энергия-Буран» — с автоматической посадкой орбитального корабля на специально созданный аэродром в районе космодрома Байконур был проведен 15 ноября 1988 года. Он подтвердил, что все заложенные в многоразовую космическую систему конструктивные и тактико-технические решения были просто блестящими. Система «Энергия — Буран» могла выводить на околоземную круговую орбиту высотой 200 километров полезный груз массой 30 тонн и возвращать на Землю космические объекты массой 15 тонн. Заказчик (Министерство обороны) и разработчики, окрыленные успехом первых пусков, планировали продолжение летно-конструкторских испытаний. Однако военно-политическая обстановка в мире кардинально изменилась. Закончилась холодная война между двумя противостоящими друг другу ведущими государствами — США и Россией. Исчез дух соперничества в гонке вооружений, который был в те годы основным двигателем научно-технического прогресса. В результате многоразовая космическая система «Энергия — Буран» оказалась ненужной для обороны, ради которой она разрабатывалась. Попытка найти научное или народнохозяйственное применение этой уникальной, технологически совершенной, но очень дорогой космической системе, естественно, успехом не увенчалась.
* * *
— Все-таки грустные мысли рождаются, когда узнаешь о некоторых «военных проектах». Еще при жизни Сталина появился грандиозный проект: создать в горах, под землей, атомный завод, рядом с ним — ракетный. Если начнется атомная война и все вокруг погибнет, подземный завод будет продолжать работать, и атомные бомбы полетят в сторону противника… И такой проект реализован под Красноярском! «Зенит» невольно вызывает подобные ассоциации: людей уже нет, а ракеты продолжают стартовать одна за другой… Сюрреализм какой-то!
— Такие картины могут рождаться только в больном воображении, ведь старта сразу же не станет… Ну а работу над «Зенитом» я рассматриваю иначе. Подготовка и пуск ракеты без обслуживающего персонала — это прежде всего безопасность и, как ни странно, надежность работы. Все-таки мы должны помнить, что пуск ракеты всегда опасен, и катастроф, к сожалению, случалось очень много. Бесспорно, «Зенит» был тогда высшим достижением ракетной техники, а широкое мирное использование его еще впереди.