— Звучит неплохо. — Сесилия откашлялась и накрутила хвостик на палец. У нее тоже есть Tinder. «Что это говорит обо мне?» — задумалась она. — Задача упростилась бы, если бы жертвы были как-то значимо связаны.
— Но ведь какие-то закономерности все же присутствуют.
Сесилия пожала плечами:
— Помимо размера банковского счета? Так, посмотрим, теперь у нас есть аудитор. Кем была прошлая жертва?
— Владел компанией по организации питания, — ответил Юнас. — Первый, до того как ты пришла, был врачом.
— Окей. Номер два — финансовый директор, да?
— Ага. А следующий — тот музыкант, что написал много танцевальных хитов.
— Ох, помнишь хаос из инструментов у него в подвале? — Сесилия покачала головой. — Я, наверное, никогда не видела столько гитар в одном месте.
— Сломанных гитар, — напомнил Юнас. — Как после афтерпати у супердеструктивной метал-группы.
Сесилия откинулась назад и всплеснула руками.
— Как мы уже обсудили, все успешны в своем деле, но я не вижу никакой связи. Ни у кого из них даже нет общих друзей на Facebook.
Юнас захлопнул ноутбук.
— Возьмем кофе?
Они ушли из переговорной и поднялись по лестнице. Сесилия взглянула на наручные часы. Она носила беговую модель фирмы Garmin с GPS и пульсометром. Она тут же забыла время, но было не важно. От вида большого циферблата она заскучала по вечерней пробежке.
Они остановились на маленькой кухне. В раковине стояла пара немытых чашек, а рядом — деревянный ящичек с разными чайными пакетиками. Юнас вылил свой старый кофе из кружки и поставил ее в большую кофемашину у раковины.
— Кстати, что сказали журналисты? — спросил Юнас, пристально глядя на кофе, льющийся из кофемашины и наполнявший кружку. Аромат поднимался вместе со струями пара.
Сесилия покачала головой.
— Как обычно, — ответила она, хрустнув шеей. Ноги покалывало, как всегда бывало, когда ей напоминали об интервью и пресс-конференциях. Каждый раз, стоя там и отвечая на вопросы, она чувствовала себя оленем в свете автомобильных фар. Яркие лампы и вспышки камер ослепляли и размывали лица репортеров, давая ей возможность сфокусироваться на вопросах, а потом извиниться и уйти. — Я бы предпочла не говорить об этом.
— Я восхищен, что ты берешь это на себя. Я бы с прессой не справился. Понимаешь, о чем я. — Юнас взял кружку из кофемашины.
— Ха-ха, — отозвалась Сесилия. — Я бы все отдала, чтобы не сидеть там опять и не рассказывать о бесследном исчезновении еще одного человека прямо из дома в окрестностях Гётеборга. Чего не сделаешь ради поимки этого дьявола.
— Точно. А пока, может, тебе придумать что-нибудь, чтобы стало повеселее? Не знаю — шокировать их и рассказать, что слухи о тоннеле правдивы, а?
— Ты с ума сошел? — Сесилия бросила на него холодный взгляд. — Тогда я никогда оттуда не выйду.
Юнас отхлебнул кофе.
— Не подумал.
— И все-таки есть одна пресс-конференция, которую я мечтала бы провести. — Сесилия наклонила голову и поймала взгляд Юнаса. — Та, где мы, наконец, сможем рассказать, что поймали его. Но, к сожалению, мы никогда этого не дождемся, если не продолжим работать сейчас. И не будем ужасно методичными.
— Позвоню и попрошу их взять пробы с верхнего этажа, — сказал Юнас.
— А я вызову на допрос рабочих.
4
Вам интересно, как я выбираю жертв? Как раскапываю путь в их дома, как пробиваюсь через толстый бетон под подвалом? Что я делаю с ними, когда утаскиваю в подземелье?
Вторник, 9 ноября
Следующее утро началось как и предыдущее. Из низких облаков, которые, казалось, касаются крыш кирпичных домов на улице Линнегатан, безжалостно стеной лил дождь. Ветер разгонял смутные воспоминания о кошмарном сне, не дававшем Аннике отдохнуть. Ветер свернул ее зонт в трубочку, так что от спиц отошла ткань. Она выбросила остатки в урну перед маленьким киоском «Прессбюро» в центре площади Йэрнторгет и продолжила путь в офис, невзирая на хлещущий дождь.
Замок так и не починили. На лестнице пахло пивом и сигаретным дымом. Анника сморщила нос от зловония и заглянула под лестницу. Там было пусто, если не считать опрокинутой банки и пары окурков в луже пива. Разбухшие в кислой жидкости фильтры от сигарет походили на маленьких желтых слизней. Анника обратила внимание на комки глины на лестнице. По пути наверх их стало больше. Из одного торчала подгнившая деревяшка. «Кто-то должен сообщить о замке, — подумала она. — Так нельзя оставлять». Но, войдя в издательство, она прогнала раздражение. Сейчас есть более важные вещи. Встреча кризисной группы должна вот-вот начаться, и она, на удивление, на этот раз не опоздала.