— Вы не возражаете, если я задам вам еще несколько вопросов?
— У мистера Новотного какие-то неприятности? — спросила она тоном конспиратора. Ее уставшие глаза оживились.
— Возможно. Вы не знаете, кому предназначен пакет?
— Компания «Антрон Новелти» или что-то в этом роде. Я не разглядела как следует адрес на пакете. Мистер Новотный писал его сам. Какой-то почтовый ящик, точно не знаю какой.
— Это один из постоянных клиентов Новотного?
— Нет, сэр, его нет в картотеке, — секретарша занервничала. — Он случайно не преступник? Я думаю, мне лучше уйти…
Она сделала попытку подняться.
— Вы уйдете после того, как придет Новотный, — сказал Корригэн. — Не ранее. Я не хочу, чтобы он столкнулся с вами на улице.
Она снова усадила свою тощую задницу на стул.
— Я здесь только выполняю поручения. Я ничего общего не имею с… Мне никогда не везет с работой, — пожаловалась она. — На хорошие места берут только девушек с красивыми личиками…
У Корригэна не было времени размышлять над ее судьбой. Тем более, что дверь офиса отворилась и вошел мужчина. Плотный с жесткой щетиной и монголоидным лицом. Это был Новотный. Он не сразу заметил посетителей. Но зато при виде его Баер напрягся. Корригэн почувствовал реакцию товарища и метнул в него быстрый взгляд. Огромные руки Баера вцепились в стул, на котором он сидел, глаза метали искры.
Новотный подошел к секретарше, нахмурился.
— Что это с вами случилось?
Говорил он мощным басом.
— Я не привыкла работать на людей, которые не в ладах с полицией, мистер Новотный…
Он проворно, с легкостью танцора, обернулся. Корригэн и Баер были уже на ногах. Широкое лицо Новотного побледнело. Взгляд раскосых глаз метнулся к двери, но Баер опередил его — он был уже к ней на полпути. Секретарша оказалась проворней всех. Она мышкой выскользнула за дверь. «Ну, и проныра», — подумал Корригэн и тут же забыл о ней.
Передвигаясь, словно кошка, Баер сманеврировал так, что оказался между Новотным и дверью. При этом не спускал глаз с монголоидного лица.
— Чак, — Корригэн попытался успокоить Баера. Он вытянул свое удостоверение и произнес:
— Я — офицер полиции. Вы — Грегор Новотный? Новотный прислонился к стене. Он все еще ждал нападения и нервно сглатывал слюну.
— Что это за тип, Чак? — спросил Корригэн, словно ничего не подозревая.
— Да это тот мерзавец, который вломился в мой офис и хорошенько приложился к моему черепу, — сказал Баер.
— Ты уверен?
— Да, уверен.
— Если этот человек думает, что я причинил ему какой-то вред, я буду рад ответить за это в суде, — произнес Новотный с заметным акцентом.
— Тебе бы это понравилось, не правда ли? — спросил Корригэн. — Свести все к рядовому конфликту и на этом остановиться?
— Свести? — густые брови Новотного поползли вверх. — Он все еще не отрывал глаз от Баера. — Ну, что там еще у вас кроме обвинений этого человека?
Корригэн бесшумно скользнул к Новотному, одним поворотом развернул его и обыскал сверху донизу.
— Я не ношу оружия, если это то, что вы ищите.
— Значит, ты отослал микропленку? — спросил Корригэн.
Новотный сощурился:
— Микропленку? Я не знаю, о чем вы говорите, сэр.
Корригэн стоял вплотную к нему, лицом к лицу.
— Нет ничего надежней американской почты, не правда ли? Самые конфиденциальные средства коммуникации в мире.
Новотный облизал пересохшие губы.
— Предъявляйте мне обвинение, если таковое имеется, а я буду искать адвоката.
— Бьюсь об заклад, вам это придется сделать. — Корригэн не пытался разыгрывать сцену. Мужчина явно нервничал. Однако с микропленкой в почтовом ящике — чего ему опасаться?
— В любом случае, — объявил Новотный, — вы злоупотребляете своим положением, капитан. Предъявляйте обвинения или убирайтесь из моего офиса. — При этом он боязливо наблюдал за Баером. Корригэну не надо было оборачиваться — он знал, как выглядело лицо товарища.
— Мне уйти, мистер Новотный? И оставить вас один на один… Чак!.. — обратился он к Баеру через плечо. — Как ты думаешь, сколько тебе нужно времени?..
— Чтобы оценить его — сорок секунд. Но мне нужно не менее десяти минут, Тим…
Новотный сощурил глаза, облизал пересохшие губы:
— Существуют законы, которые защищают…
— Если я выйду отсюда, — ответил Корригэн, — закон выйдет вместе со мной. А потом я вернусь и возьму под защиту американского закона то, что останется…
— Вы этого не сделаете!
Корригэн повернулся и пошел к двери, когда Новотный поспешно выкрикнул:
— Подождите!
— Да? — обернулся Корригэн.
Новотный глядел не на него, а на Баера.
— Вы должны уяснить и мою ситуацию, капитан, — сказал он. — И на моей стороне есть такие же крутые парни, как ваш друг. Я не боюсь боли. Я всего лишь маленькая деталь большого механизма.
— В чем ты пытаешься убедить меня, Новотный?
— Это зависит от того, насколько много вы знаете. После этого я приму решение. — В голосе его чувствовалась отчаянная решимость обреченного. Все шпионы в конце концов становятся перед дилеммой — какому из зол отдать предпочтение.
Корригэн рассмеялся:
— Мы знаем об этом все! Фляйшель. Микропленка. Кермит Шальдер.
— Никто под этим именем здесь никогда не был.
— Конечно нет. Ни один сотрудник «Событий в мире», занимающий в этом издательстве высокий пост, не позволит обнаружить себя в мусорной яме. Но человек по имени Ваннерман такое может себе позволить…
Это окончательно сломило Новотного. Корригэн позволил ему опуститься на софу, и тот на секунду прикрыл лицо ладонями. Но вот снова поднял голову:
— Называйте ваши условия.
— Никаких сделок, — ответил Корригэн.
— Тогда почему я должен рассказывать?
Корригэн ткнул пальцем в Баера.
— Потому, что он стоит здесь.
— Он убьет меня?
— Хуже. Он оставит тебя в живых, если это можно будет назвать жизнью.
Агент хрустнул суставами пальцев.
— Пленка. Чертова пленка. Такая мелочь…
— Два человека умерли из-за нее.
— Но я никого не убивал. Моя роль была — заполучить пленку, и убийство сюда не входило.
Корригэн посмотрел на него сверху вниз. Он готов был этому поверить. Ни Советы, ни Штаты не заинтересованы в шумихе вокруг этой пленки. Логика поведения диктовала Новотному, советскому агенту, выкупить ее и переправить назад в Москву или изучить и уничтожить. Люди в Кремле, не колеблясь, назначили бы двойную, тройную цену от предложенной «Событиями в мире». Все-таки времена Берии и Сталина, когда убийство было первым, а не последним аргументом в политике, давно ушли.
— Сколько вы заплатили за пленку? — спросил Корригэн.
— Двести тысяч долларов, — ответил шпион.
— Кому вы их заплатили?
— Я не знаю, — был ответ.
— Вы должны вспомнить. И вы вспомните, если я выйду отсюда и оставлю вас один на один с этим человеком.
У Новотного желваки заходили ходуном.
— Чего вы ждете от меня?! — закричал он. — Я не могу вам сказать то, чего не знаю! Я получил указания по телефону.
— От кого? — настаивал Корригэн.
— Говорю вам, не знаю! Я пытался выяснить!.. — Новотный вдруг замолчал.
Глаз Корригэна пристально разглядывал шпиона. — Прекрасно. Вы получили указания и деньги, и передали пленку.
— Да.
— Когда же?
— В три тридцать сегодня утром.
— Где?
— В Куинз, на одной из глухих улочек. Согласно полученным указаниям я должен был припарковать машину. На заднее сидение должен был сесть мужчина и вручить пленку, а я — передать ему деньги. Все произошло так, как должно было произойти.
— Кто был этот мужчина?
— Не знаю.
— Опишите его.