— А у вас было такое желание?
— Знаете ли, привычка. И потом, согласитесь, не совсем естественно, когда сначала подъезжаешь к воротам Ноелли, потом останавливаешься на площади Сент-Огюстен, а твой пассажир пересаживается в другую машину.
— По дороге она говорила с ребенком?
— Две-три фразы, чтобы его успокоить… За этот вызов сюда положено вознаграждение?
— Возможно. Я пока не знаю.
— Я к тому, что утро-то я потерял.
Мегрэ протянул ему банкноту и несколькими минутами позже толкнул дверь кабинета начальника уголовной полиции, который выслушивал рапорты начальников служб. Они сидели вокруг большого, красного дерева стола и спокойно переговаривались о текущих делах.
— А что у вас, Мегрэ? Как там наш Стювель?
По их улыбкам было видно, что они читали утреннюю статью; и снова, чтобы доставить им удовольствие, он принял хмурый вид.
Было половина десятого. Раздался телефонный звонок, начальник снял трубку, послушал и протянул ее Мегрэ:
— С вами хочет говорить Торранс.
Голос Торранса на другом конце провода был взволнован.
— Это вы, шеф? Вы нашли даму в белой шляпке? Привезли газету из Парижа, и я прочитал статью. Описание вроде подходит к особе, которую я ищу здесь.
— Рассказывай!
— Поскольку нет никакой возможности что-либо вытянуть из этой беспамятливой индюшки на почте, я принялся искать в отелях, меблированных комнатах, расспрашивать владельцев гаражей и служащих вокзала.
— Это я знаю.
— Сейчас не сезон, и большинство прибывающих в Конкарно — местные жители либо люди более или менее известные, коммивояжеры и…
— Короче!
Разговоры вокруг Мегрэ поутихли.
— Я подумал, что если кто-то приехал из Парижа или еще откуда, чтобы дать телеграмму…
— Представь себе, я уже все понял.
— Ну, хорошо. Невысокого роста дама в голубом платье и белой шляпке приезжала в тот самый вечер, когда была отправлена телеграмма. Она сошла с поезда в четыре, а депешу послали без пятнадцати пять.
— У нее был багаж?
— Нет. Слушайте. Она не останавливалась в отеле. Вы знаете отель «У Желтой Собаки», в конце набережной? Она там обедала, а потом сидела в уголке кафе до одиннадцати часов. Иначе говоря, она села на поезд, который идет в 23.40.
— Ты убедился в этом?
— Она ушла как раз в это время, а до того просила принести расписание движения поездов.
— Она с кем-нибудь разговаривала?
— Только с официанткой. Она все время читала, даже за едой.
— Тебе не удалось узнать, что?
— Нет.
— Тебе, конечно, надо снова повидаться с телеграфисткой.
— А потом?
— Позвонишь мне или Люка, если меня не будет в кабинете, и возвращайся.
— Хорошо, патрон. Вы тоже думаете, что это она?
После разговора в глазах Мегрэ появился живой проблеск.
— Возможно, мадам Мегрэ и наведет нас на след, — сказал он.
Случайно в кабинете инспекторов оказался Лапуант. Он был явно возбужден.
— Ты пойдешь со мной!
Они сели в одно из такси, стоявших на набережной, и молодой Лапуант долго не мог прийти в себя: ведь впервые ехал вот так запросто с комиссаром.
— На угол площади Бланш и улицы Лепик.
Это был тот самый час, когда на Монмартре, и особенно на улице Лепик, тележки с грузами овощей и фруктов, источающих запах весны и земли, загромождали края тротуаров.
Мегрэ вспомнил, что слева есть ресторан с твердыми ценами, где завтракал шофер такси, а напротив отель «Босежур», входная дверь в который была зажата между двумя лавками — мясной и бакалейной.
«Комнаты на месяц, на неделю и на день. Водопровод. Центральное отопление. Цены умеренные».
В начале коридора застекленная дверь, дальше шла лестница с надписью на стене: «Бюро». Черная нарисованная рука указывала наверх.
Бюро располагалось на антресолях. Это была узкая комната, окна которой выходили на улицу. Тут же на доске висели ключи.
— Эй, кто-нибудь! — позвал он.
Запах напомнил ему времена, когда примерно в том же возрасте, что и Лапуант, он служил в бригаде, обслуживающей такие заведения, и день-деньской обходил одну меблирашку за другой. В них пахло стиркой и потом, неубранными постелями, помойными ведрами и едой, разогреваемой на спиртовке.
Рыжеватая, неряшливо одетая женщина свесилась через перила.
— Что там такое? — Но, тут же поняв, что это полиция, сказала: — Иду!
Она появилась, на ходу застегивая корсаж на необъятной груди. Вблизи было видно, что ее волосы у корней почти белые.
— Что случилось? Меня только вчера проверяли. Все жильцы у меня спокойные. Вы из той же службы, не так ли?
Не удостоив ее ответом, он описал ей, насколько позволяло свидетельство шофера, спутника дамы в белой шляпке.
— Вы его знаете?
— Может быть. Я не уверена. Как его зовут?
— Это же самое я и хотел бы узнать у вас.
— Вы хотите посмотреть мои книги?
— Сначала я хочу услышать, есть ли у вас похожий постоялец.
— Я думаю, это месье Левин.
— Кто он?
— Я не знаю. Но вполне приличный человек, во всяком случае заплатил за неделю вперед.
— Он сейчас здесь?
— Нет. Ушел вчера.
— Один?
— Конечно, с малышом.
— А дама?
— Вы хотите сказать — нянька?
— Минуточку. Давайте начнем сначала. Это сбережет нам время.
— Это мне больше подходит, ведь скрывать мне нечего. Что он такое сделал, этот месье Левин.
— Отвечайте на мои вопросы. Когда он приехал?
— Четыре дня назад. Можете проверить по моей книге. Я ему сказала, что у меня нет комнаты, и это была сущая правда. Он настаивал. Я спросила, на какое время ему нужно, а он ответил, что заплатит за неделю вперед.
— Как же вы его устроили, если у вас не было комнаты?
Мегрэ знал, каким будет ответ, но он хотел, чтобы она все-таки сама ему об этом сказала. В таких заведениях всегда на втором этаже имеются комнаты «для парочек», которые снимают на несколько минут или на час.
— Всегда есть комнаты «на всякий случай», — иносказательно ответила она.
— Ребенок был с ним?
— В тот момент нет. Он пошел за ним, и через час они вернулись. Я спросила его, как он собирается обходиться с таким малышом. Он ответил, что у него есть знакомая нянька, которая будет проводить с ним большую часть дня.
— Он показывал вам свой паспорт, удостоверение личности?
По правилам, она должна требовать документы, но, ясно, этого не делается.
— Он сам заполнил карточку. Я же видела, что это вполне приличный господин. У меня теперь будут неприятности?
— Необязательно. Как была одета нянька?
— В голубом платье.
— И белой шляпке?
— Да. Утром она пришла, искупала ребенка и ушла с ним.
— А месье Левин?
— Он оставался в комнате до 11 или 12. Думаю, что он отсыпался. Потом он ушел, и я не видела его весь день.
— А ребенка?
— И его тоже. Почти до семи часов вечера. Она его привела и уложила спать. А сама сидела одетой на кровати и ждала, пока придет месье Левин.
— Когда же он вернулся?
— Не раньше часа ночи.
— Она сразу ушла?
— Да.
— Вы не знаете, где она живет?
— Нет. Я только видела, как, выйдя, она села в такси.
— Была ли она в интимных отношениях с вашим жильцом?
— Вы хотите знать, не спали ли они вместе? Я не уверена в этом, но по некоторым признакам подозреваю, что это было. Это их право, не так ли?
— Какую национальность вписал месье Левин в карточку?
— Француз. Он сказал, что давно живет в Париже.
— Откуда он приехал?
— Что-то не припоминаю. Ваши коллеги вчера, как всегда по средам, забрали карточки. Из Бордо, если не ошибаюсь.
— Что произошло вчера в полдень?
— В полдень? Не знаю.
— А утром?
— Часов в десять приходил какой-то мужчина, спрашивал его. Дама и ребенок к тому времени уже ушли.