Высота красоты
Он говорит о себе: «Я являюсь лишь посредником между Землей и людьми. Смысл моих фотографий самый простой — Земля прекрасна, и я люблю ее так же, как и вы». Уже много лет французский фотограф Янн Артюс-Бертран снимает нашу планету с высоты птичьего полета.
Любовь к высоте у него появилась не сразу — вначале родившийся в 1946 году Янн окончил школу искусств в Париже и стал актером. Ему сулили большое будущее, но в 21 год он бросил кино и уехал в горы Оверни, где стал сторожем в заповеднике. «Внезапно я понял, — рассказывал он потом, — что вся красота мира заключена в природе, и человек должен увидеть эту красоту, а не изобретать взамен свою». Потом он вместе с женой-биологом уехал в Кению изучать жизнь львов. Наблюдения требовалось подтверждать съемками, и Янн стал фотографом. В заповеднике Масаи-Мара он впервые поднялся в небо на вертолете и обнаружил, что земля сверху видна совсем по-другому. С тех пор он и «заболел» воздушными съемками. Уже в его первой книге «Львы», вышедшей в 1981 году, часть фотографий сделана с воздуха. Вернувшись на родину, он работал фотожурналистом, печатаясь в известных международных изданиях. Снимал ралли Париж—Дакар, песчаные бури в Сахаре, горилл в джунглях Руанды и получил немало престижных наград. Но подлинной страстью Янна оставались «портреты» Земли с воздуха. В 1991 году он создал свое фотоагентство Altitude и под эгидой ЮНЕСКО занялся съемками в разных частях света. Иногда он использовал воздушный шар, но чаще вертолет, способный зависать на одном месте, пока камера ловила нужное освещение. Снимки делались с высоты от 30 до 300 м над землей. Разными были и сюжеты — в отличие от авторов рекламных плакатов Янн снимал не только красоты. На его фото можно увидеть и разрушенный землетрясением турецкий город Измит, и лагерь косовских беженцев в Албании. Отражены там и печальные следы бездумных действий человека — вырубленные леса, высохшие реки, гигантские свалки мегаполисов. «Меня интересует все, — говорит он. — Я хочу показывать предметы и явления такими, какие они есть».
За несколько лет Артюс-Бертран объехал около 80 стран и сделал больше ста тысяч фото. 214 лучших составили книгу «Земля, увиденная с неба», вышедшую в 1995 году. С тех пор она переиздана в 16 странах, включая Россию, общим тиражом 800 тысяч экземпляров. Кроме того, 70 миллионов человек посетили выставки, которые фотограф устраивает по всему миру. В 2002 году он посетил Самару, совсем недавно — Душанбе.
Артюс-Бертран делает новые снимки везде, где бывает. Проект следует за проектом: героями очередного альбома Янна «Шесть миллиардов» должны стать люди — их не видно с неба, но они так же достойны воплощения, как часть природы. Работа над этим проектом идет уже не один год — фотограф хочет представить жителей разных регионов мира, для чего, соответственно, нужно посетить все регионы. Не менее скрупулезно он готовит альбом, посвященный своим любимым животным — лошадям. В его сельском доме, в парижском пригороде Рамбуйе, живут две лошади, портреты которых наверняка найдут место в будущем альбоме.
Семья Янна состоит из жены Анны и трех сыновей, двое из которых пошли по стопам отца: Гийом стал фотографом, а Батист—биологом. Несмотря на свои 59 лет, Янн не собирается останавливаться: его голубая мечта — увидеть с воздуха все страны мира. А это непросто. Такие государства, как Саудовская Аравия и Китай, запретили ему воздушную съемку своей территории. Должно быть, им есть, что скрывать. А фотограф считает, что все люди имеют право посмотреть сверху на места, где они живут, и увидеть, как они прекрасны, может быть, тогда они научатся бережно ценить эту хрупкую красоту. За деятельность по защите окружающей среды Артюс-Бертран заслужил высшую награду Франции — орден Почетного легиона. Но самой большой наградой он считает длинные очереди желающих попасть на его выставки. Еще одна его мечта — открыть свою галерею фотографий в Люксембургском саду. «Заходя туда время от времени, люди будут видеть красоту, которая даст им новые силы жить», — уверяет Янн. Возможно, так и случится. А пока читатели «Вокруг света» могут, не уезжая в Париж, взглянуть на работы замечательного мастера — не просто фотографа, а настоящего художника, творящего свои шедевры вместе с природой.
Иван Измайлов
Орхидея из Поднебесной
Прогуливаясь по аллеям дворцового парка, императрица Цы Си имела обыкновение остановиться и тихонько присвистнуть. На этот звук тотчас откликались маленькие разноцветные птички, во множестве жившие в душистом кустарнике. Безо всякой боязни они вылетали и садились на протянутую руку императрицы, кружились над головой, отвоевывали место на ее плече, ревниво расталкивая соседей.
Американская художница по фамилии Карл, однажды побывавшая в гостях у китайской императрицы, вспоминала, какое огромное впечатление произвела на нее магия Цы Си, которой подчинялись и люди, и неразумные пташки.
Она походила на сверхсущество, чудом перекочевавшее в начало XX столетия из древних китайских сказок. Гостья была очарована. Тем более понятен крайне обескураженный тон последующих признаний мисс Карл: «Мне казалось почти невероятным представить себе, что эта ласковая дама, с такой моложавой внешностью и привлекательной улыбкой может быть той, которую называют жестоким, беспощадным тираном…»
История склонна замалчивать истинные людские подвиги и доблести так же, как и трубить в золотые трубы о тех, кого к благодетелям человечества отнести трудно. Но с этим печальным парадоксом справиться невозможно. «Об уме, образованности, энергии императрицы, — читаем в «Вестнике Азии» за 1915 год, — писалось очень много; но ее хитрость, настойчивость в достижении своих целей, жестокость и развратность еще ждут своего историка». Впрочем, малопочтенные качества, известные, оказывается, всем, вовсе не мешали автору статьи об императрице Цы Си причислять ее к одной «из замечательнейших и способнейших правительниц всего мира».
Видимо, пример столь фантастической карьеры, выпавшей на долю этой «ласковой дамы», всегда будет иметь власть над человеческим воображением.
Взлет никому тогда еще не ведомой девушки из Поднебесной пришелся на то время, когда мир вступил во вторую половину XIX столетия. Американцы уже не мыслили дня без «Нью-Йорк таймс», жители обеих российских столиц ездили друг к другу в гости по новой железной дороге, в обиход входили новинки прогресса из павильонов только что отшумевшей лондонской Всемирной выставки. А за Великой Китайской стеной все шло своим чередом. В январе 1853-го двор императора Сяньфына объявил о начале конкурса наложниц.
По правилам, число девушек, составлявших прекрасное окружение Сына неба, должно было быть 70 человек. Хотя по сути дела, все две тысячи женской обслуги пекинского дворца находились в его полном распоряжении. Но время от времени цветник требовал обновления.
Между тем даже попасть в соискательницы являлось непростым делом. В Китае существовало 9 чиновничьих рангов, среди которых 9-й считался самым низшим. Как можно узнать из «Заметок о цинском дворе», вышедших в Пекине, в конкурсе могли принять участие только дочери чиновников выше третьего ранга. Но и они просеивались сквозь мелкое сито — из знатных девушек отбирались лишь те, «у которых восемь иероглифов, обозначающих даты рождения, считались благоприятными».
Легко представить, как ярко выглядели в тот знаменательный день разряженные соискательницы. Но всем им суждено было кануть в Лету. Кроме одной.
…За молоденькой Цы Си закрепилось прозвище Орхидея. Она и впрямь напоминала благоухающий цветок. Но время пропечатывает на лицах куда более важную информацию, чем количество прожитых лет. Оно дает знать о свойствах души и характера. Вот почему, судя по портретам, метаморфоза с той, которую нарекли Орхидеей, окажется поразительной: угрюмый взгляд из-под набрякших век, замкнутое лицо, не привыкшее к улыбке.