А в Кении тем временем дела обстояли не так благополучно. Эльза к тому времени умерла от болезни, а ее львята — теперь взрослые хищники — в поисках корма стали нападать на скот фермеров. Их пришлось отловить и отвезти в заповедник Серенгети, где они исчезли. Джордж тут же завел новых львят-сирот, которые снимались в фильме «Рожденная свободной», но сердце Джой было отдано Эльзе. В 1964 году Кения получила независимость, и один из покидающих страну британских офицеров предложил Адамсонам забрать самку гепарда, которая воспитывалась у него в доме. Пиппа, так Джой назвала гепардиху, привыкла к людям и не представляла себе жизни без них. Все началось сначала — воспитание, постепенное приучение к дикой жизни и расставание. Потом были редкие встречи с обитающей на свободе Пиппой, ее смерть от травмы, полученной на охоте, и воспитание ее детенышей. И как результат — очередной бестселлер «Пятнистый сфинкс».
Львы и гепарды жили не слишком дружно, и Джой с Джорджем пришлось оборудовать два отдельных лагеря на расстоянии 20 километров друг от друга. Отношения между ними начали портиться: Джордж обвинял жену в стремлении к саморекламе и в том, что она включила в свою книгу его дневники без всякого упоминания об этом. Она в ответ называла его эгоистом, любящим львов больше, чем ее. Кризис наступил, когда один из молодых львов, Бой, изувечил сына лесничего. Власти велели Джорджу вместе с его львами перебраться в Кору — дикую пустынную местность на северо-востоке Кении.
Джордж напрасно доказывал, что пострадавший первым начал дразнить хищника, и что остальные звери, воспитанные ими — а их было уже десять, — никогда не нападали на человека. В 1970 году ему пришлось уехать в Кору вместе с братом Теренсом и несколькими местными помощниками. Джой неожиданно отказалась ехать с ним. С тех пор она проводила почти все время в поездках по миру, выступая с лекциями и собирая деньги для «Фонда Эльзы», ни пенни из этих денег Джорджу не досталось, хотя он жил в Коре чуть ли не впроголодь. Но и Джой тратила их не на себя, а на организацию и обустройство заповедников. Только в Кении ее усилиями было основано четыре заповедника. Но неожиданно вся ее деятельность оборвалась. 3 января 1980 года мир облетело известие — Джой Адамсон погибла. Поначалу утверждалось, что ее убили браконьеры, хотя на самом деле преступление совершил ее 22-летний слуга Пол Экаи. В свое оправдание он заявил, что Джой отказалась заплатить ему заработанные деньги и угрожала револьвером. В ответ на это он якобы и нанес пожилой женщине с десяток ударов лезвием мачете. Суд не принял во внимание оправдания Экаи и приговорил его к пожизненному заключению. Забыв все обиды, хоронил Джой Джордж. Согласно ее завещанию он кремировал тело и развеял пепел над могилами любимых зверей — львицы Эльзы и гепарда Пиппы.
Девять лет спустя Джордж был убит браконьерами — на этот раз настоящими. Сегодня дело супругов Адамсонов в Кении продолжают их соратники, многие из которых приехали в Африку, прочитав книги Джой. Последним ее бестселлером стала автобиография под названием «Дикое сердце». Смысл этого названия раскрыл известный писатель-натуралист Гаррет Паттерсон: «Сердце этой женщины всегда было полно любви к дикой природе и ее созданиям, и эта любовь нашла отклик в сердцах миллионов».
Вадим Эрлихман
Игра великого ума
Общеизвестно, что Уильям Шекспир, уроженец Стратфорда-он-Эйвон, являлся пайщиком актерской труппы «Глобуса». Через 7 лет после его смерти было издано собрание его пьес — Первое, или Великое Фолио, а в его родном городе установили настенный монумент близ его могилы в церкви св. Троицы. Ныне сюда приходят паломники со всего мира. Особенно много их в день его рождения — 23 апреля, который весь мир празднует как День книги. Ну, кто еще внес такой вклад в культуру, как Шекспир? Великое Фолио не зря называют второй Библией человечества. Правда, есть и неувязочки...
Скажем, если считать изображение Шекспира на надгробии, как и портрет на гравюре в Фолио, достоверными (оба ведь сделаны современниками), то почему они так убийственно непохожи! На гравюре из Фолио — застывшая маска лорда, каковым стратфордец не был и не мог быть, на памятничке — толстый самодовольный колбасник с подкрученными усиками — таким вряд ли мог быть автор «Ромео и Джульетты» и «Гамлета».
Необъяснимое несоответствие, если считать стратфордца и автора шекспировских пьес и поэм одним и тем же лицом. А если не считать?
Сомнений за долгие годы накопилось предостаточно. Сомневались, впрочем, не в авторстве Поэта (оно бесспорно), а в том, кто именно скрывается за маской-псевдонимом Шекспир. Стратфордский Шекспир (точнее, Шакспер — так он был записан в церковных книгах при крещении и отпевании) — лишь один из возможных претендентов на авторство.
Сомнения эти впервые возникли очень давно, уже в 1747 году, когда священник Джордж Грин обнаружил бесценный документ — завещание Шакспера. Бесценен он не только тем, что вообще документов, отразивших какие-либо события жизни Шекспира, немного, а тут и собственно ручная подпись, и записанная с его слов последняя воля, и множество бытовых деталей, и, главное, вырастающий за ними человеческий характер.
Так вот: характер этот вполне жлобский, никак не вяжущийся с личностью художника, тем более — художника гениального. Подсчитано в доме все до последней вилки, расписаны проценты с капитала на поколения ожидаемых наследников, и при этом — ни слова о рукописях, о книгах, а уж о них-то забыть он не мог, хотя бы как о ценности материальной — они тогда стоили дорого. Значит, их не было. И это — у «властителя языка»! Добавим, что в Англии тех лет ни одной публичной библиотеки еще не было. Грин буквально заболел, потрясенный ничтожеством человека, почитаемого за гения.
Дальше — больше. Поколения исследователей собрали столько фактов, что от веры в авторство Шакспера не осталось камня на камне. Оказалось, Шакспер занимался ростовщичеством и тягал по судам беднягу соседа-кузнеца, вовремя не сумевшего расплатиться. Как-то это мало сопрягается с характером человека, написавшего «Венецианского купца». Еще меньше сочетаются обширнейшая эрудиция в самых разных областях и беспримерный запас слов Шекспира (20 тысяч — ни у кого из европейских писателей ни того, ни всех последующих времен и близко такого не было) с... неграмотностью, в лучшем случае — с малограмотностью Шакспера. Он и подпись-то свою на документах с трудом выводил. Правда, на том самом памятнике, что в Стратфордской церкви, Шакспер изображен держащим в руке перо. Но вот напасть: перо-то, оказывается, было «приделано» где-то в XVIII веке, современники же с пером его не видывали, и никто никогда не видел ни единой строки, написанной его рукой.
В 1622 году, когда памятник был установлен, руки лежали на каком-то мешке — то ли с деньгами, то ли с шерстью — это документировано гравюрами. И уж, конечно, нигде и никогда не учась, ни разу не побывав за пределами Англии, не мог Шакспер знать французского, на котором написана целая сцена в «Генрихе V», или читать в оригиналах итальянские или испанские книги. Неграмотными были и обе его дочери! И так далее, и так далее.
Порою можно услышать, что сомнения в авторстве Шакспера рождены, мол, лишь кознями завистников и злопыхателей. Тогда напомним, что этими «завистниками и злопыхателями» были Чарлз Диккенс, Ралф Уолдо Эмерсон, Бисмарк, Дизраэли, лорд Палмерстон, Уолт Уитмен, Анна Ахматова, Владимир Набоков, Зигмунд Фрейд— перечень далеко не полон. Марк Твен называл Шекспира самым великим из никогда не существовавших на свете людей...
С конца XIX века упорно шли поиски «подлинного Шекспира». Кто только не предлагался на «вакантное место»! Первым кандидатом на него стал философ Фрэнсис Бэкон, в дальнейшем назывались еще имена графов Рэтленда, Оксфорда, Дерби, короля Иакова I, королевы Елизаветы, ее казненного фаворита Эссекса, сэра Уолтера Рэйли, драматурга Кристофера Марло... Были и версии группового авторства: в общей сложности число «Шекспиров» достигло полусотни. За многими из версий стояли свои доводы, иногда более, иногда менее веские, но ни одна из них не утвердилась как бесспорная. Полемика то утихала, то разгоралась— ответа не было.