И вот начинается новая операция…
ВСТРЕЧИ НЕ ПОСЛЕДНИЕ, НО САМЫЕ ОПАСНЫЕ
Предрассветная тьма еще окутывала город, на пустынных улицах гасли фонари, когда Виктор и Глеб Устинов приехали на вокзал, торопясь на первую отходящую электричку.
В полутемном вагоне прикорнули у окна два-три заспанных пассажира. В проходе между скамьей торчали чьи-то ноги, человек спал, прикрыв лицо газетой.
Виктор и Устинов уселись на разных скамьях, но так, чтобы хорошо видеть друг друга.
Ехать предстояло часа два. Виктор положил на колени пакет с заветной кепкой и раскрыл книгу. Но неудержимо клонило ко сну, да и читать было трудно, свет в вагоне еще не зажигали. Виктор задремал.
Проснулся он от толчка и открыл глаза. Поезд тронулся. Тускло горевшие лампы вспыхнули ярче. Под полом застучали колеса. Вагон мерно покачивало. Заметно прибавилось пассажиров. Одни читали, другие продолжали дремать, устроившись поудобнее на скамьях.
Виктор бросил взгляд на Устинова, сосредоточенно смотревшего в темное окно, и снова раскрыл книгу. Он не заметил, как вновь задремал. Толстая книга вывалилась у него из рук и, прорвав лежавший на коленях пакет, вместе с ним тяжело рухнула на пол. Кепка, выскользнув из прорванного пакета, отлетела под скамью.
Поспешно нагнувшись, Виктор поднял кепку и книгу, но пакет уже никуда не годился, больше кепку завернуть было не во что. Втискивать ее в карман и мять не хотелось. И тут вдруг Виктору пришла в голову неожиданная мысль.
Он незаметно огляделся. Никто из пассажиров не обращал на него внимания. Тогда он стянул с головы свою старенькую ушанку, плотно запихнул ее во внутренний карман пальто, а кепку натянул на голову, залихватски сдвинув ее на один бок. Потом покосился в сторону Устинова. Тот, чему-то ухмыляясь, продолжал смотреть в окно.
Виктор между тем снова принялся за книгу. Но сосредоточиться не мог. Он представлял себе, как они с Устиновым по приезде разыщут горотдел милиции, где уже знают о их приезде, как покажут злополучную кепку, назовут клички. Местные работники наверняка знают Ваську Длинного, а может быть, и Гусиную Лапу, хотя тот, конечно, осторожнее и главные связи у него в Москве. Но с Васькой он, видимо, встречается, раз получил у него кепку.
Да, связи у Гусиной Лапы только в Москве. И новые свои преступления он совершил тоже там. Оказывается, он давно разыскивается. Это просто счастье, что удалось узнать кличку. Теперь о нем много известно. Прошлые судимости, побег, потом убийство и кража в поезде. Опасный человек, очень…
С каждой остановкой пассажиров в вагоне становилось все меньше. Но потом, где-то во второй половине пути, вагон снова стал наполняться. Дальше того города, куда ехали Виктор и Устинов, электричка не шла.
Сон окончательно прошел. За окном стало уже совсем светло. Лампы в вагоне погасли. И Виктор наблюдал за проносившимися мимо снежными полями, черной грядой леса вдали и дачными поселками.
До конечной станции оставалось уже совсем немного, вероятно, одна или две остановки, когда Виктор услышал возле себя чей-то веселый возглас: — Знакомая кепочка!
Он обернулся. На скамье рядом с ним только что уселся розовощекий парень в расстегнутом полушубке, всклокоченные велосы его были припорошены снегом. Парень с интересом рассматривал Виктора.
— Ей-богу, знакомая, — повторил он. — Васька ее в карты продул.
— Только не мне, — усмехнулся Виктор.
— Ясное дело, не тебе, а Петьке Лузгину. А тот потом говорит — потерял. Может, врет.
— Не, точно. Нашел я ее, — ответил Виктор и с нарочитым безразличием добавил: — Могу, конечно, и вернуть, если отблагодарит.
— Будь спок. Знаешь, как о ней жалел?
— Давай адрес. Зайду.
— Адрес…
Парень окинул Виктора насмешливым взглядом, потом нагнулся к нему и тихо прибавил:
— По адресу не живет. Блатняга он.
— Ну да? — опасливо произнес Виктор.
— Ага. Он у одного кореша на чердаке ночует, около трубы. Тепло там.
Виктор лихорадочно соображал, как же теперь поступить. Парень явно не заслуживает доверия. Если его привести в милицию, он от всего отопрется. А без него, видимо, не найти Гусиную Лапу.
— Вообще он сегодня, кажись, уехать собирался.
— Куда же это?
— Кто его знает, — небрежно махнул рукой парень. — Разве они скажут?
— Эх, — вздохнул Виктор. — Не вышла, значит, коммерция. Парень окинул его оценивающим взглядом.
— Мне, конечно, на работу надо идти, — задумчиво сказал он. — Могу отвести, если не дрейфишь. Копейка у него водится.
— Ну его. Связываться еще.
Виктор чуть скосил глаза и заметил, что Устинов исподтишка наблюдает за ними. Как ему дать знать, как объяснить, что случилось?
Парень между тем мечтательно сказал:
— На двоих бы выпить как раз хватило. Может, зайдем, а? Вдруг да не уехал он еще?
Ему, видно, все больше нравилась эта мысль о неожиданной даровой выпивке.
— Не знаю даже, — продолжал колебаться Виктор.
Парень принялся его убеждать.
Когда поезд, наконец, подошел к конечной станции и за окном потянулась платформа, полная людей, Виктор сдался:
— Ладно. Черт с ним. Пойдем.
Пассажиры в вагоне начали шумно подниматься со своих мест. В проходе между скамьями образовалась толкучка. Люди торопились.
Парень был ближе к проходу и первый втянулся в людской поток. Виктор слегка замешкался. Теперь их отделяло несколько человек. Все медленно продвигались к выходу из вагона.
И вполне естественно получилось так, что Устинов оказался прямо перед Виктором и тот успел ему шепнуть:
— Незаметно иди за мной. Парень ведет к Гусиной Лапе. Он прячется…
Толпа разъединила их, и Устинов исчез.
Пройдя по высокому мосту над железнодорожными путями, они спустились в город.
— Тебя как звать? — спросил парень.
— Виктор. А тебя?
— Федька.
Они шли по тихой кривой улице. Высокие сугробы отделяли узкий тротуар от мостовой с двумя глубокими, неровными колеями. По другую сторону тянулись низенькие штакетники, за ними виднелись одноэтажные домики, заваленные снегом. От калиток тянулись выбитые в снегу тропинки.
— А в доме есть кто? — опасливо спросил Виктор.
— Вовка небось уж на работу ушел. Бабка одна осталась. Да ты не дрейфь, — успокоил Федор. — Ничего он с нами не сделает, — и вдруг настороженно посмотрел на Виктора. — Только магарыч пополам, идет? Как уговорились.
— Ага, — кивнул головой Виктор.
Он шел, стараясь разговором отвлечь Федора, чтобы тот не оборачивался. На этих безлюдных улицах Устинову приходилось трудно.
Они свернули в узкий переулок и по нему вышли на другую улицу. Виктор незаметно приглядывался ко всему, стараясь запомнить дорогу.
Неожиданно около какого-то магазина Виктор задержался, словно собираясь зайти, потом догнал Федьку.
— Купить чего надо? — спросил тот.
— А, потом, — махнул рукой Виктор.
Они торопливо пошли дальше, свернули на нужную улицу и, наконец, остановились возле какой-то калитки.
— Ты меня во дворе подожди, — сказал Федор. — А я за ним сбегаю. Небось дрыхнет. Вчера вечером у них пьянка была.
Он уже не стеснялся показывать свою осведомленность.
Когда Виктор остался один, он осмотрелся. Дворик был маленький, за домом тянулся низенький забор, отделявший соседний участок, где стояли два длинных сарая, между ними виднелся узкий проход. Невдалеке от дома росли толстые сосны, под окнами топорщился кустарник. Виктор стоял на тропинке, она тянулась к крыльцу и с двух сторон огибала дом.