— Мое соучастие в смерти Ландерса и исчезновении Морса? — Уэлтер взревел.
— Я сказал «убийство Ландерса», — поправил Трант. — Ибо, когда завтра Рентленд и Дики расскажут перед большим жюри, как Ландерс собирался раскрыть Таможенному департаменту секрет мошенничества с весами, как его напугал Роуэн, а позже он все равно собирался рассказать, и только внезапная смерть помешала, я думаю, убийство — будет словом, приведенным в обвинительном заключении. И я сказал «похищение Морса», мистер Уэлтер. Когда мы вспомнили этим утром, что Морс исчез в ночь, когда Елизаветинская эпоха покинула ваши доки, и вы с Роуэном были так сильно возмущены тем, что сегодня утром ему пришлось зайти в Бостон вместо того, чтобы идти прямо на Суматру, нам не пришлось ждать случайной информации этим вечером о том, что капитан Уилсон — друг Роуэна, чтобы сделать вывод, что пропавший контролер был помещен на борт корабля, что было подтверждено сегодня днем полицией Бостонской гавани, которая обыскала судно в соответствии с нашими инструкциями.
Трант, сделав паузу на мгновение, снова остановил взгляд на дрожащем Уэлтере и продолжил:
— Я обвиняю вас в соучастии в этих преступлениях, а также в вашем участии в таможенных махинациях, — повторил психолог. — Несомненно, именно Роуэн убрал Морса с дороги на Елизаветинскую эпоху. Тем не менее, вы знали, что он был заключенным на том корабле, факт, который несмываемо записан черным по белому во время моих тестов в Институте Стайвесанта два часа назад, когда я просто упомянул вам «заключенный на Елизаветинской эпохе».
— Я не утверждаю, что вы лично были тем, кто убил Ландерса или даже что это сделал сам Роуэн, сделал ли его негр, как я подозреваю, это вопрос, который теперь должен решать суд. Но вы, несомненно, знали, что он не был случайно убит в машинном отделении, а был убит в среду вечером, и его тело, спрятанное под кофейными мешками, как я догадался по волокнам мешковины на его одежде, также было бесстрастно зарегистрировано психологическими машинами, когда я показал вам фотографию кучи мешков из-под кофе.
— И последнее, мистер Уэлтер, вы отрицаете, что знали об обмане, который происходил и лежал в основе других преступлений. Что ж, Уэлтер, — психолог достал из кармана согнутый, скрученный бечевкой провод, — вот невинная мелочь, которая была третьим средством, заставившим вас зарегистрировать на машинах такие экстремальные и необъяснимые эмоции или, скорее, мистер Уэлтер, это дополнение к этому, потому что это не тот, который я вам показывал, тот, который был дан Морсу для использования, который, однако, он отказался использовать, но это тот самый провод, который я вытащил сегодня вечером из отверстия в столбе, где он выполнял роль противбалансира для обмана правительства. Когда завтра это будет обнародовано, а вместе с ним обнародовано, и засвидетельствовано учеными, которые были очевидцами, схема и объяснение ваших тестов два часа назад, думаете ли вы, что сможете дольше отрицать, что все это было сделано с вашего ведома и под вашим руководством?
Большая бычья шея президента раздулась, его руки сжимались и разжимались, когда он смотрел блестящими глазами в лицо молодого человека, который таким образом бросил ему вызов.
— Я полагаю, вы сейчас думаете, мистер Уэлтер, — ответил Трант на его свирепый взгляд, — что такие доказательства, подобные этому, непосредственно против вас, не могут быть получены в суде. Я в этом не уверен. Но, по крайней мере, завтра утром это может появиться в газетах, подтвержденных подписями ученых, которые были свидетелями теста. К этому времени она была сфотографирована, и копии с фотографий распространяются в безопасных местах, чтобы быть изготовленными вместе с оригиналом в тот день, когда правительство возбудит против вас уголовное дело. Если бы она была у меня здесь, я бы показал вам, насколько полным, насколько беспощадным является доказательство того, что вы знали, что делается. Я хотел бы показать вам, как в точке, отмеченной 1 на записи, ваш пульс и дыхание участились от тревоги по моему предложению; как в точке, отмеченной 2, ваши беспокойство и страх усилились; и как в 3, когда пружина, с помощью которой был осуществлен этот обман, была перед вашими глазами, вы выдали себя несомненно, безошибочно. Как объем крови в вашем втором пальце внезапно уменьшился, когда ток вернулся к вашему сердцу, как ваш пульс трепетал от ужаса, как, хотя внешне вы не двигались, у вас перехватило дыхание, и ваши работающие легкие боролись со страхом, что ваши незаконные действия были обнаружены, и вы будете наказаны и заклеймены. Как я надеюсь, вы теперь будете заклеймены, мистер Уэлтер, когда доказательства по этому делу и показания тех, кто был свидетелем моего теста, будут представлены присяжным — целенаправленный и коварный вор!