Когда мы подошли ближе, я различил другие сооружения, кроме башни. Там было пять или шесть домов разных форм и размеров. В окнах одного из них горел свет. К нему Уэллс и направился. Я осмотрел башню так тщательно, как только мог в скудном свете луны. Это была каркасная башня из стальных прутьев, построенная на массивном бетонном основании, занимавшем площадь около четырехсот квадратных футов. Сужаясь по мере увеличения высоты, она заканчивалась почти в точке, поддерживая большую сферу, которая, судя по тому, как она отражала лучи Луны, была сделана из стекла. Бесчисленные тросы, отходящие от башни через равные промежутки и прикрепленные к земле, обеспечивали устойчивость конструкции, высота которой, по моим оценкам, составляла целых пятьсот футов.
— Немало трудов! — воскликнул я в восхищении.
— Да, особенно когда узнаешь, что они построили тридцать таких шпилей в долине. Видите вон там еще одну?
Я различил в паре миль от себя узкую тень, поднимающуюся от плоского горизонта, блестящую на своем конце, как маяк в океане.
Нам не нужно было стучать в дверь одноэтажного дома, она была открыта, как и все окна. Мы вошли и оказаться лицом к лицу с профессором Мэтисоном.
Его личность не поддавалась живописному описанию. У него была обычная внешность мужчины средних лет, со спокойным и жизнерадостным лицом, как будто его никогда не беспокоили какие-либо проблемы. Но я не пробыл и пяти минут в комнате, прежде чем понял, что нахожусь в присутствии необыкновенного человека.
Уэллс представил меня, как и планировалось, упомянув меня как своего партнера. Затем без промедления он передал в руки профессора два крупнейших камня из своей коллекции.
Тем временем я оглядел просторную комнату, освещенную двумя электрическими лампами. Беспорядок, множество и разнообразие предметов, разбросанных вокруг, превратили это место в странную комбинацию библиотеки, чертежной, мастерской, музея, лаборатории и склада. Деревянная перегородка отделяла комнату от другой части здания, куда можно было попасть через большой дверной проем, который был широко открыт. Желая узнать, что находится в следующей комнате, я тихо добрался до двери и заглянул внутрь. В помещении было темно, но лунный свет, проникавший через открытое окно, позволил мне увидеть, что пол был покрыт коробками, все одного размера — три фута в длину и два фута в ширину, расположенными на расстоянии шести дюймов друг от друга, и каждая соединена с другой проводами. Коробки были расставлены параллельными рядами, с достаточным промежутком, чтобы человек мог пройти между рядами. Я подсчитал, что в каждом ряду должно быть целых сорок коробок — всего более тысячи коробок. Я не смог увидеть ничего другого в этой огромной комнате.
Изучение рубинов — разъяснение проекта
Мои догадки не привели меня к какому-либо правдоподобному объяснению природы того, что я видел, поэтому я повернулся к двум мужчинам, которые все еще говорили о драгоценных камнях.
Профессор держал книгу под электрической лампочкой.
— Это звездчатые рубины, — сказал он с глубокой убежденностью. — Видишь астеризм, который так заметен в этом камне? Он образуется из очень мелких кристаллов, параллельных кристаллической оси. Я знаю только два других рубина, столь же совершенных, как этот, но они не такие большие. Один — богемский рубин, хранящийся в императорской сокровищнице в Вене, другой — в Дрездене.
— Значит, вы действительно убеждены, что у меня есть нечто ценное? — спросил Уэллс.
— Нечто небывалой ценности, я уверен, — сказал собеседник, добавив к словам энергичное покачивание головой.
— Ура! — воскликнул Уэллс и достал из сумки камень среднего размера, который он предложил профессору, получив взамен теплую благодарность.
— Я буду рад сохранить его как редкий экземпляр, — заверил он. — И, говоря о драгоценных камнях, вам будет интересно увидеть прекрасный турмалин, который один из моих людей нашел во время раскопок фундамента башни.
— Где он? — заинтересовался Уэллс.
— В третьем здании, где разместились двое моих людей. Я отведу тебя туда. Очень вероятно, что к этому времени они уже на ногах. — ответил он и направился к двери.