Судьба тридакны — один из примеров того, как участники проекта CoML изучают прошлое морской фауны, чтобы понять будущее всей экосистемы Мирового океана. Историки добросовестно штудируют вахтенные журналы рыболовецких и китобойных судов, отправлявшихся на промысел несколько десятилетий или столетий назад, рассматривают старинные картины, на которых изображены рыбаки, занятые своей привычной работой, или изучают стародавние меню, пересчитывая дары моря, включенные в ассортимент блюд. К примеру, они отметили, что после 1920-х годов начался рост цен на морские ушки (съедобные моллюски, популярные в Китае, Японии, Новой Зеландии. — А.В.). Со временем цены подскочили в пять раз, а к концу ХХ века этот деликатес и вовсе исчез из меню ввиду хищнического истребления моллюска.
Документы прошлых веков помогли восстановить, как менялась популяция трески у восточного побережья Америки. Если в XVII веке рыбаки втягивали на борт своих суденышек тяжелые сети, в которых трепыхались туши, весившие более 30 килограммов, то столетия спустя, когда добычу рыбы поставили на промышленную основу, та стала заметно мельчать. Этот искусственный отбор привел к тому, что крупная треска сплошь и рядом повывелась. В среднем размеры рыбин уменьшились на треть. Изменились даже сроки созревания рыбы: она стала приносить потомство на пару лет раньше.
Участники еще одного проекта пытаются смоделировать, как изменятся привычные обитатели морей к середине нынешнего века. К чему приведет настойчивое вмешательство человека в экосистему Мирового океана? Как повлияет на численность рыб и моллюсков дальнейшее развитие рыболовства? А загрязнение воды промышленными стоками, токсическими веществами и мусором? А климатические изменения?
Чем меньше рыбы остается в прибрежных водах, тем чаще плавучие рыболовецкие фабрики отправляются в открытое море, чтобы добывать ее в глубоководной области океана. В последнее время много говорится также о разработке полезных ископаемых на дне морей, например, гидрата метана (метанового льда). Считается, что тот со временем может стать важным источником энергии. Однако промышленная добыча сырья приведет к полному разрушению хрупкой экосистемы, которая вряд ли восстановится в обозримом будущем. Вот почему чрезвычайно важно описать подводную фауну в тех районах океана, где возможно активное вмешательство человека в окружающую среду.
Стеклянная губка
Проект «Census of Antarctic Marine Life» (CAML) — это часть общего дела, затеянного почти двумя тысячами ученых. Южный, или Антарктический, океан занимает территорию площадью 35 миллионов квадратных ки лометров (в 2000 году Международная гидрографическая организация приняла разделение Мирового океана на пять океанов, выделив Южный океан из состава Атлантического, Индийского и Тихого океанов. — А.В.). Здесь обитает множество малоизвестных и, как убеждают исследовательские экспедиции, совершенно неизвестных науке видов. Почти все они не встречаются нигде за исключением этих крайних южных широт.
По оценке немецкого биолога Юлиана Гутта, только у побережья Антарктиды должно обитать около 17 тысяч видов животных длиной более пяти миллиметров. Пока науке известны лишь 4000 подобных видов. Во время каждой крупной экспедиции обнаруживают 30–40 новых видов. Так, во время одного из плаваний немецкого научно-исследовательского судна Polarstern было открыто 15 неизвестных видов бокоплавов. Самый большой из них достигал в длину десяти сантиметров. Обычно длина этих ракообразных составляет 1–2 сантиметра. Сколько еще подобных рачков можно встретить в водах Антарктики? Для сравнения: в Байкале, например, обитает 240 видов бокоплавов.
Особенно плохо изучены глубоководные впадины близ побережья Антарктиды. В 2002–2005 годах около 60 ученых из 13 стран мира принимали участие в трех экспедициях того же судна Polarstern. На большой глубине они обнаружили поразительно богатые сообщества организмов. Спуская на глубину до 6348 метров самые разные орудия лова, биологи добыли более семисот невиданных прежде животных.
Светлая морская звезда в окружении своих агрессивных красных «сородичей»
Ранее принято было считать, что наибольшим разнообразием жизнь отличается на экваторе, а затем, по направлению к полюсам, количество видов организмов заметно скудеет. Теперь наука должна отказаться от этой догмы. (Но, может быть, мы еще не открыли множество видов мелких животных вплоть до бактерий, обитающих в экваториальной области? — А.В.)