Оплошал евангелист… Если бы это было единственной его ошибкой! К Иисусу, который только что произнес проповедь о буквальном соблюдении закона народу и ученикам — с ними он собирается отправиться на другой берег "моря", в "Землю Гергесинскую" — обращается один из учеников: "Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего." Что отвечает ему Иисус? "Иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов" (Матфей, 8:21–22).
Диалог, надо сказать, фантастический. Во-первых, не ищите на исторических картах того времени "Гергесинскую землю" на берегу моря, ибо ни моря, ни земли под таким названием попросту не существовало! Матфей и все остальные евангелисты, называют почему-то морем пресноводное Генисаретское озеро, (всего 11 км. в ширину и 20 км. в длину), которое и в то время, и по сей день называется одинаково — озеро Кинерет. А на месте евангельской "Гергесы" в те времена находился город Сусита, входивший в состав Десятиградия. Но главное не в этом, а в ответе — в нем полное пренебрежение к сыновним чувствам и к тем самым заповедям, за исполнение которых сам он только что так ратовал! В еврейском обществе, где почитание родителей — одна из десяти основных заповедей, где долг старшего сына участвовать в похоронах своего отца возведен в закон и ритуал, такой ответ просто невозможен. Если бы проповедник любого ранга произнес в данной ситуации аналогичную фразу, от него отвернулись бы все! И это было бы еще полбеды — могли и камнями забросать… Как трактует этот вопрос иудаизм? Тора приравнивает почитание родителей к почитанию Самого Всевышнего. В главе 20 книги Исход (Шмот) написано:
Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.
Книга Левит (Ваикра), в главе 19 дополняет эту заповедь следующим указанием Господа:
2. Объяви всему обществу сынов Израилевых и скажи им: святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш. Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и субботы Мои храните. Я Господь, Бог ваш.
В заповедях Торы проводится параллель между почитанием родителей и благоговением перед Всевышним. Талмуд объясняет: родители создают тело ребенка, а Всевышний дает ему душу; вклады эти равнозначны, так как при отсутствии любого из них человек существовать не может. Потому-то почитание родителей приравнивается к соблюдению субботы (ибо нельзя чтить Господа, не соблюдая святости субботы).
Похороны родителей очень важный момент в жизни верующего человека. Старший сын обязан участвовать в этой церемонии. На нем лежит обязанность прочесть над ними заупокойную молитву кадиш. Этому обряду придается большое значение. Традиция говорит: даже тот, кто увидел похоронную процессию, должен присоединиться к ней и пройти хотя бы четыре шага, в противном случае он уподобляется насмехающемуся над беспомощностью другого. Что уж говорить о похоронах своего отца! Кроме обязательного участия в похоронах, сын должен был соблюсти семидневный траур. Так что после слов Иисуса, не только скорбящий сын покинул бы незадачливого учителя, но и все слышавшие этот ответ разошлись бы по домам…
Несуразность описанного события на этом не кончается. Матфей пишет, что ученик обратился к Иисусу со словами: "Господи! позволь мне…" У верующего еврея даже в горячечном бреду не могла зародиться мысль отождествить Господа с живым человеком. Для еврея провозгласить себя или кого-либо другого Богом значило совершить преступление, караемое немедленной смертной казнью! Даже за менее тяжкое преступление, за провозглашение чего-либо от имени Бога, полагалась смертная казнь: "Но пророка, который дерзнет говорить Моим именем то,
чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти" (Второзаконие, 18:20). Здесь, видимо, сыграло злую шутку плохое знание языка. Скорее всего, Матфей пользовался какими-то более ранними записями на иврите или арамейском, где эта фраза начиналась с обращения "адони", что в переводе означает "господин мой", но отнюдь не "Господи". Это тем более странно, что далее, в главе девятой, описывая чудо исцеления "расслабленного", Матфей говорит, что сам Иисус называет себя "Сыном Человеческим" именно для того, чтобы "вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи…" И далее: "Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам" (Матфей, 9:6–8). Кстати, словосочетание "бен адам" не что иное, как просто — "человек", хотя в подстрочном переводе оно означает "сын человеческий". Каждый читающий Евангелия смело может сделать вполне оправданную подстановку, т. е. везде в тексте вместо "Сын Человеческий", читать — "человек", и Евангелия начнут звучать совершенно иначе.