А теперь посудите сами: весь Иерусалим знал, что Иисус не соблюдает субботу, что он вкушает пищу, не соблюдая еврейских законов чистоты, что он порой превратно толкует законы Торы и, главное, богохульствует, объявляя себя сыном самого Господа. Нет, не такая встреча ожидала бы "Христа", если бы он на самом деле вздумал торжественно въехать в святой город Иерусалим! Возмущенная толпа забросала бы его камнями. Что-то тут не так. Видимо, евангелисты умышленно исказили образ Иисуса, ставя в основу его разногласий с правящей верхушкой нарушение святости субботы. Водораздел проходил совсем по другой линии!
Последуем же дальше, за "правдивыми" описаниями евангелистов. Едва успев торжественно въехать в Иерусалим, Иисус тут же отправился в Храм и начал наводить там порядок. Матфей говорит:
Глава 21.
12. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей,
13. И говорил им: написано "дом Мой домом молитвы наречется"; а вы сделали его вертепом разбойников.
Лука более краток, он говорит об этом так:
Глава 19.
44. И вошед в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих.
45. Говоря им: написано: "дом Мой есть дом молитвы"; а вы сделали его вертепом разбойников.
Марк добавил еще один штрих:
Глава 11:
16. И не позволял, чтобы кто пронес чрез храм какую-либо вещь.
17. И учил их, говоря: не написано ли: "дом Мой домом молитвы наречется для всех народов"? а вы сделали его вертепом разбойников.
18. Услышав это книжники и первосвященники и искали, как бы погубить Его, ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его.
Евангелист Иоанн, добавляет свои подробности этого события:
Глава 2.
13. Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим.
14. И нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег.
15. И сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул;
16. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда, и дома Отца Моего не делайте домом торговли.
Вот образец абсолютного незнания храмового ритуала. Храм жил своей, установленной законами Торы и освященной тысячелетней традицией, жизнью. Эти законы тщательно соблюдались. Многочисленные паломники, заполнявшие Храм с утра и до позднего вечера, направлялись бдительной храмовой стражей по установленному пути. Стража встречала каждого у ворот и давала незнакомому с правилами точные указания, куда и как ему пройти, чтобы не нарушить святость места: с жертвой из животных
— по одному пути, к жертвеннику, с денежным приношением — к сокровищнице. Запрещалось входить на территорию Храма с кошельком и с обычными "повседневными" деньгами. Деньги оставлялись дома, на территорию Храма приносили только пожертвования и приводили животных, предназначенных для жертвоприношения. Поэтому вся предварительная деятельность была вынесена за пределы Храма. Жертвенных животных продавали и покупали на Овечьем рынке, около Овечьих ворот, на северо-запад от башни Антония. Там толпилась масса народа: торговались, покупали, пользуясь советами левитов, животных для жертвоприношения. Тут же, в Овечьем бассейне (по Евангелиям "Вифезда") левиты тщательно мыли жертвенных животных. Шум, гам, крики торговцев, блеяние и мычание животных — словом, Восточный базар.
На Храмовой горе (но не на территории Храма!), на специальном, издревле выбранном месте, по преданию, у высокого кипариса стояли клетки с голубями, предназначенными для жертвоприношения. Голуби пользовались особым спросом, так как были доступны самым бедным людям, желающим принести жертву Господу: "Если же он не в состоянии принести овцы, то в повинность за грех свой пусть принесет Господу двух горлиц или двух молодых голубей, одного в жертву за грех, а другого во всесожжение" (Левит, 5:7). Во исполнение другой заповеди: "Вот закон о жертве мирной, которую приносят Господу: если кто в благодарность принесет ее, то при жертве благодарности он должен принести хлебы, смешанные с елеем, и пресные лепешки, помазанные елеем, и пшеничную муку, напитанную елеем…" (Левит, 7:11–12), здесь же продавался елей*, прошедший проверку на ритуальную чистоту.