Жара терзает невыносимо.
Майор Сабадош считает момент неподходящим для классового анализа хода истории.
— Давно вы работаете в музее?
— Восемь лет. Как вышел на пенсию. Но до сих пор здесь никаких нарушений не наблюдалось.
Майор Сабадош дважды попадал в полицейскую централку. В ту пору он был еще учеником наборщика. Его так зверски избили, что он долгое время заикался.
И все же сейчас он не жалеет, что судьба свела его с бывшим детективом.
Йован Киш велел Давчеку каждый день с четырех до пяти ждать его на пляже "Палатинус". В случае плохой погоды — в ресторане "Гранд-отеля".
В первый день Киш не появляется на острове Маргит.
Он знает, что Давчек в любой момент может махнуть за границу. Ведь паспорт у него в кармане.
Но знает также, что Давчек его боится.
Хуже нет ждать. Киш нервничает, однако держит себя в руках.
С утра устраивает получасовую пробежку, принимает душ и мчится на "Ласточке" прочь из города. Насаживает приманку на удочки, подолгу плавает, часами валяется на солнце.
Когда он возвращается в мотель, нервозность его лишь возрастает.
Киш покупает газеты. Об ограблении музея и убийстве — ни строчки.
Йовану Кишу вдруг представляется, что трупы до сих пор никто не обнаружил: они так и лежат на коричневой двуспальной кровати.
На второй день, чтобы занять себя, он проветривает матрацы и постельное белье. Тщательно протирает моторы. Медные части надраивает тряпкой, смоченной в машинном масле. Затем в течение полутора часов изучает карту Дуная.
Смеркается. Киш наливает в стакан двойную порцию рома. Смешивает коктейль. Откидывается на спинку сиденья, обтянутого зеленой искусственной кожей.
Возле самого причала проплывает байдарка. Двое парней сидят на веслах, девушка у руля. На носу лодки в нейлоновом мешке — их одежда.
Посередине Дуная пыхтя тащится советский буксир. Он толкает перед собой четыре баржи. Волны раскачивают "Ласточку".
Девушка в белом появляется на помосте после семи.
Киш обещал ей позвонить, но звонить не стал.
К ее приходу Йован Киш уже допил коктейль. Нервное напряжение отпускает. Но Киш понимает, что это всего лишь действие спиртного.
— Привет, — говорит девушка.
— Привет, — отзывается Киш.
Вдоль берега аккуратной шеренгой выстроились тополя.
— Может, я некстати?
Девушка застывает на помосте. Киш и не думает подняться ей навстречу.
— Я изо всех сил стараюсь напиться.
— В одиночку?
Прежде чем отчалить, Киш смешивает еще один коктейль.
Он так резко выжимает рычаги газа, что "Ласточка" круто задирает нос.
Девушка смеется, держа в руке стакан.
Киш разворачивается на месте и мчит навстречу поднятым "Ласточкой" волнам.
Лодка взлетает на гребень волны, затем проваливается вниз. Вновь взбирается кверху и снова падает вниз.
Напиток выплескивается на платье девушки.
Она — как и в прошлый раз — в белом платье.
В детстве Йован Киш мечтал иметь хоть самую плохонькую, но собственную лодку. А потом разразилась война.
Киш смешивает еще один коктейль.
Ночное небо усеяно звездами. Светлым пятном виднеется платье девушки. Луна еще только восходит на небосклоне.
— Так и не удалось установить, кто убил моего отца.
Девушка вздрагивает всем телом, хотя ночь стоит теплая.
— Я просил поручить расследование мне. В те годы я был старшим лейтенантом полиции, но специализировался по уголовным делам. Отказали мне в просьбе.
Киш чувствует, как спиртное ударило в голову. Иначе зачем бы ему говорить о прошлом?
Во мраке угадывается дыхание большой реки.
— Выпьешь еще?
Девушка смеется.
— Так и опьянеть недолго.
Йован Киш усмехается.
— Сегодняшний вечер тем и хорош, что можно напиться.
— Ну, тогда налей.
Кубики льда позвякивают в стаканах.
— Не дали мне отыскать убийц моего отца!
Йован Киш с размаху швыряет в воду стакан.
Этой девушке ни разу в жизни не доводилось видеть убитых.
— Немцы схватили Стояна в декабре. Я ничего не мог поделать, меня прижали к земле очередями из двух пулеметов.
Свист пуль вокруг. Запах прелой листвы, куда он зарылся лицом.
— Нас было двое против целого взвода. Мы угодили в засаду.
Откуда этой девчонке знать, что такое взвод!
— На труп Стояна наткнулся один старый крестьянин. На груди была вырезана пятиконечная звезда. Зубы выбиты. Мошонка раздавлена.
— Перестань, — умоляет девушка.
— Через три дня мы схватили двух фрицев. Один из них скулил, что он, мол, социал-демократ.