Многие ушли из его жизни.
Выйдя на берег, девушка машет ему на прощанье.
Йован Киш поднимает руку в ответном жесте.
Ветер проносится вдоль набережной.
Из "Жигулей" вылезает сыщик. Подходит к девушке в белом.
Я никогда ее больше не увижу, думает Йован Киш.
Он просыпается от грохота шагов по причалу. Смотрит на часы. Полпервого ночи.
Киш слегка отодвигает занавеску.
Вдоль причала шагают двое мужчин. Различимы лишь контуры фигур.
Вплавь еще можно улизнуть. Но что он будет делать — мокрый с головы до пят, в одной пижаме, без денег и документов?
И почему он должен бежать?
Йован Киш снова ложится в постель.
Под рукой — рядом, на полочке, — нож.
Дверь каюты с треском распахивается.
У Йована Киша вырывается ругательство.
Эти не дают себе труда стучать в дверь.
Резкий свет ударяет в глаза.
Киш вынужден зажмуриться.
— Выходи! — командует кто-то по-сербски.
Йован Киш. узнает этот голос.
— Руки на затылок! Ладони разжать!
Кишу ясно, что он имеет дело с подполковником Вукетичем.
Ясно также, что игра приняла новый оборот.
Он вылезает из-под пледа.
Поднимает руки.
Выходит в передний отсек.
Каждый мускул его напряжен.
В тесной каюте Вукетичу трудно будет применить оружие.
И лодку качает на волнах.
Подполковник тотчас пятится к выходу. Йован Киш видит в руках у него пистолет.
Должно быть, "беретта". Но в точности не разглядеть. Резкий свет слепит глаза.
— Выходи! — повторяет Вукетич.
Киш выходит из каюты. На затылок его обрушивается удар дубинкой.
Заметив мелькнувшую тень, он вздергивает кверху руки.
Ему удается отчасти самортизировать удар. Но в голове все кружится.
На запястье защелкивается наручник. Кто-то резко дергает его за руку, и Киша обжигает боль. Наручник щелкает, приковывая его к стальным перилам возле рулевого сиденья.
— Обыщи его, — слышит он голос Вукетича.
Голова все еще тупая после удара.
Кто-то рывком втаскивает его на рулевое сиденье. Чьи-то руки тщательно прощупывают каждую складку пижамы.
— Ничего нет.
Судя по голосу, человек молодой.
— Скажи водителю, что мы его отпускаем.
Это Вукетич.
Кишу становится легче. Туман в голове проясняется. Только ноет от удара затылок и болит рука, которой он перехватил дубинку.
— Положи руку на руль, — говорит Вукетич. — И смотри сюда, на свет.
Йован Киш медленно поворачивает голову к свету. Веки его полуопущены, словно он еще не окончательно пришел в себя.
Можно не опасаться человека, движения которого столь медленны и неуверенны.
Подполковник усаживается на сиденье рядом с ним. В левой руке у него карманный фонарик, в правой пистолет.
— Все, отыгрался, — говорит Вукетич. — На этом точка.
Йован Киш считает иначе.
Фонарик направлен ему в глаза, оставляя в тени руку.
На лице его тупое выражение. Достаточно он в своей жизни насмотрелся на людей, оглушенных резиновой дубинкой по затылку.
За кожаной обшивкой штурвала спрятано лезвие — в палец шириной.
Голова Киша безвольно падает на грудь. Он поднимает ее медленно, с трудом. Фарфорово-голубые глаза его тусклы. Мизинцем и безымянным пальцем он осторожно, сантиметр за сантиметром, вытаскивает лезвие.
Шаги на помосте затихли.
Киш валится головой вперед.
И вонзает лезвие в плечо Вукетичу.
Подполковник не успевает вскрикнуть. Пистолет выпадает у него из руки.
Йован Киш бьет его в сердце. Вукетич заваливается грудью вперед.
Киш запускает руку к нему в левый карман: там спрятан ключ от наручников.
На берегу слышится гул включенного автомобильного мотора.
Йован Киш достает из бокового ящичка возле руля нож. Откидывает на спинку сиденья грузное тело Вукетича. Луч фонарика направляет на причал.
Левую руку он сует в раскрытый наручник. Правую кладет на штурвальное колесо. Тремя пальцами сжимает нож.
Напарник Вукетича спокойным шагом возвращается на причал. Он не торопится. Свою задачу он выполнил.
Так ему кажется.
Когда полицейский попадает в полосу света, Киш видит в руке у него пистолет.
Йован Киш замахивается правой рукой.
Тысячи раз он отрабатывал это движение.
Острие ножа вонзается в поддых — туда, где ему не скользнуть по кости.
Офицер, схватившись за живот, падает на колени.
В то же мгновение Киш оказывается возле него. Валит жертву ударом ноги в голову и наступает на горло.