— Только на сей раз парадом командую я.
Милан Давчек встал. Подошел к столику с приборами. Взял себе ложечку. Снова сел за столик и принялся доканчивать пудинг.
— Я хочу покоя.
Йован Киш охотно поверил.
— Если мы поладим, покой тебе обеспечен.
— Заметано, — кивнув, сказал Милан Давчек.
Он не выказал ни тени удивления. А между тем про банковский счет в Вене, кроме него, знали только двое. И еще этот, что сидел рядом с ним. Майор уголовной полиции. Бывший.
Милан Давчек немало повидал за свою жизнь. Он привык ничему не удивляться. И держать язык за зубами. Это умение было неотъемлемой частью его профессии.
— Все в порядке? — интересуется Давчек, когда они уже сидят на террасе ресторана "Гранд-отель".
Даже лысина у него вспотела. Клетчатым носовым платком он вытирает лицо.
Жара по-прежнему не спадает.
Йован Киш утвердительно кивает. Рассказывать Давче-ку о досмотре на границе он считает излишним.
Киш заказывает кампари. С лимоном, содовой и со льдом. Давчек берет лимонад. Он не пьет алкогольные напитки.
— А у вас?
Давчек кивает. Печать в его паспорте пограничники шлепнули механически, как и всем прочим пассажирам.
По дороге с пляжа до "Гранд-отеля" Киш несколько раз оборачивается.
Слежки за ними нет.
Народу на террасе полно. Столики затенены пестрыми тентами. Йован Киш внимательно изучает соседей.
Ему не хочется переходить на шепот.
Если кто-нибудь прислушается к их беседе, он услышит следующее:
— У меня имеются запасные удочки. Охотно одолжу их вам.
— Вы очень любезны.
— Я всегда прихватываю с собой про запас. Лодка большая, места хватает.
— Правда, я ехал сюда не на рыбалку, а просто отдохнуть. Но посидеть с удочкой… такое удовольствие ни на что не променяешь.
— Однако не хочу обнадеживать. В этих местах клев неважный.
— Как-то раз у Земуна я поймал шестнадцатикилограммовую щуку. Даже фотография была в газете для рыболовов.
— Так я заеду за вами в гостиницу?
— Спасибо.
— Можем осмотреть музей в Сентэндре. Знаете, это небольшой городок в двадцати километрах от Будапешта. В газетах пишут, выставка интересная.
— Я не очень-то разбираюсь в искусстве. Там что, картины?
— Мелкая пластика. "Маленькие скульптуры большого мира" — так называется выставка. Свезли отовсюду: из Египта, Мексики, Индии… Если верить газетам, каждая статуэтка не больше двух вершков.
— Что ж, можно взглянуть.
— За городом, вверх по течению, есть каменная дамба. Пожалуй, на закате что-нибудь да и попадется на крючок.
— А я люблю рыбачить, в Грочке. Рыбаки говорят, там живет старый сом. Килограммов сорок, не меньше. Я за ним два года охочусь.
— Стоит разок попробовать закинуть удочки на пару.
В одиннадцать часов Йован Киш и Милан Давчек подходят к музею. За дверями небольшой вестибюль. В дальнем углу за обшарпанным столом — седенькая служительница. На столе разложены каталоги, цветные открытки с изображением художественных достопримечательностей городка.
— По два форинта с человека, — женщина протягивает входные билеты.
На плечи ее наброшена ручной вязки шаль. Несмотря на палящий полуденный зной, в музее царит приятная прохлада.
— Сначала пройдите налево. Там выставлено собрание индийской пластики.
В зале налево в стеклянных витринах красуются золоченые статуэтки Будды, Вишну, Кришны. В двух других залах египетские скульптурки из терракоты. Скульптурные изображения животных — реликвии цивилизации инков. Малайская резьба по слоновой кости. Изъеденные древоточцем средневековые распятия. Японские фигурки из полудрагоценных камней.
Ориентироваться в здании легко. Слева от вестибюля находится один зал, справа — два другие. Окна выходят на улицу. Двустворчатая дверь за спиной служительницы наверняка ведет во двор. Йован Киш знает, что квартира администратора расположена в глубине двора.
Вся эта выставленная дребедень не для Милана Давчека. Он изучает стены, систему электропроводки, выключатели.
Над дверями укреплены маленькие коробочки. Должно быть, самая примитивная конструкция.
Двенадцать лет назад Давчек размонтировал охранную сигнализацию в одном из загребских банков. Он провозился с ней шесть часов. А между тем у него была схема подключения. Чертеж тот до сих пор стоит у него перед глазами.
Полиции так и не удалось собрать против него улики. Лишь профессиональный почерк указывал на Давчека.
Милан Давчек чувствует себя оскорбленным. С такой ерундовой работой справится любой электромонтер. Это не его, Давчека, профессиональный уровень.