Киш не видел, откуда у капитана появился нож. Да и движение, каким тот метнул его, было почти неуловимым.
— Конечно, при других обстоятельствах нож пойдет ниже, — сказал капитан Кул.
Он безоговорочно высказывался за нож.
— Оружие бесшумное. С десяти метров попадание гарантировано. Целить нужно в поддых. Чтобы нож не скользнул по ребру. Ну и еще одно немаловажное преимущество, — добавил капитан. — Если в случае провала найдут пистолет, считай тебе крышка. Ну а если найдут нож… Господи, тут всегда можно выдернуться. Мало ли для чего человеку нужен нож!
Боеприпасов к нему не требуется. И упражняться в метании можно где угодно.
Впрочем, у капитана тоже был пистолет. Длинноствольный "кольт". Но он никогда им не пользовался.
На первую операцию он взял с собой четверых из них. Шестьдесят километров они отшагали за полтора дня. По горным тропам, напрямую. И скрытно, стараясь не оставлять следов.
Склад с боеприпасами был обнесен колючей проволокой. У ограды нёс вахту часовой с автоматом.
Капитан сделал Кишу знак глазами.
В руках у него был автоматический пистолет.
Йован Киш за пять минут подобрался к часовому. Полз на животе, чуть двигая локтями и коленями.
Он ощутил обостренное чувство опасности — с тех самых пор развилась в нем неистребимая тяга к этому чувству. Словно бы и не по земле он тогда полз, а пробирался сквозь Опасность.
Когда часовой отвернулся, он ударил его по затылку. Тем самым движением, которое они отрабатывали сотни раз. Немец упал; Киш наступил ему на горло. Под толстой подошвой башмака хрустнула гортань.
Йован Киш не раздумывал. Он работал, профессионально делал свое дело. Вонзил нож в сердце и почувствовал, как тело конвульсивно дрогнуло у него под ногой.
Капитана Кула прикончила ручная граната, когда он вместе со своей группой напал на штаб немецкой дивизии. Из развороченного живота вывалились кишки.
Партизаны принесли его тело в лагерь.
Похоронили его, как других. Без гроба. Зарыли в каменистую землю.
После победы останки капитана Кула выкопали и отправили на родину. В Англию.
Йован Киш ни разу не был в Англии. Могилы капитана Кула не видел. Он даже не знал его подлинного имени.
В планшете капитана Кула нашли завещание. Свой "кольт" он оставил Йовану Кишу. К нему было четырнадцать патронов.
Из этого длинноствольного "кольта" Киш убил четырех немцев. Но вообще он предпочитал действовать руками. Или ножом.
К музею они подходят после полуночи.
Небо заволокло тучами.
Погода подходящая, думает Киш.
В темноте у него обостряется слух.
Где-то поблизости, в одном из домов бьют часы.
Когда они карабкаются на холм, Давчек с хрипом втягивает воздух в легкие.
Навстречу ни единого человека. Света в окнах не видно. Городок погрузился в сон.
Киш и Давчек оба в серых комбинезонах, в темносиних спортивных туфлях.
Подойдя к музею, они надевают черные нитяные перчатки. На голову натягивают черный чулок, а поверх туфель — нейлоновые мешочки. У щиколоток их стягивают резинками.
С замком входной двери Давчек справляется за двадцать секунд. Петли ходят без скрипа.
Молодцы хозяева, думает Киш.
Давчек закрывает за ними дверь.
Вдоль стены они пробираются к квартире администратора. Киш нажимает на ручку двери. Дверь открывается. Бесшумно.
Ах, молодцы хозяева, думает Киш.
Йован Киш включает фонарик. Справа от прихожей, должно быть, находится кухня. Рядом с кухней — ванная. Следующая дверь ведет в столовую. Или в спальню.
Киш не знает, сколько комнат в квартире.
Пол скрипит у него под ногами, но он не обращает внимания. Он входит в комнату. Стол, четыре стула, буфет. В дальней стене еще одна дверь.
Значит, спальня там.
Узкий луч фонарика выхватывает из темноты коричневую двуспальную кровать. Киш слышит позади взволнованное сопение Давчека.
С левой стороны в постели спит седовласая служительница, у которой они покупали входные билеты. Лицо ее безмятежно.
Йован Киш направляет луч фонарика в сторону окна. Жалюзи опущены.
Он включает электрический свет.
Администратор, подслеповато моргая, садится в постели. Сонно трет глаза. На нем белая ночная рубашка.
Женщина не встает. Она натягивает одеяло до самого подбородка.
— Молчать! — цыкает Йован Киш. — Будете вести себя тихо, никакого вреда вам не причиним.
Он достает из кармана комбинезона капроновый шнур и связывает женщину, стараясь не слишком сильно затягивать узел. Рот женщины он залепляет лейкопластырем.