— Спасибо, Вера Владимировна, вы нам очень помогли.
— Ну, не знаю... Если вы считаете... Послушайте, вы можете... Закрытая зона, все такое... Но неужели нельзя устроить... Я должна... Вы не понимаете...
— Я все понимаю, Вера Владимировна. Постараюсь сделать для вас, что смогу, — правда, возможности мои невелики, я всего лишь следователь-эксперт, причем по проблемам, связанным с наукой, а не... Там пока тридцатимильная зона отчуждения. Вы и сами видели по телевизору, верно? Когда расследование закончится, то, наверно, пустят и родственников, хотя... для вас это только лишняя травма. Поймите, там в центре...
— Господи, да знаю я все! Но ведь он там остался, Олежек, тела его нет, но там его душа, вы должны понимать, вы же сами русский, верно, я не ошибаюсь?
— Д-да.
— Пожалуйста, прошу вас...
— Хорошо, Вера Владимировна, обещаю... Вы можете ответить еще на пару вопросов?
— Но вы сказали, что уже...
— Извините, мне сейчас пришло в голову. Да это и не имеет отношения... Просто научная любознательность.
— Господин Немиров, мы закончили.
— С делами закончили, но мне интересно совсем другое. Можно?
— Не знаю... Если Вера Владимировна не против...
— Я вот о чем. У Олега, вы говорили, было хобби. Многомировая теория, да? Я этим интересовался в свое время, читал кое-что, потому и спрашиваю. У Олега были публикации? Можно что-то прочитать?
— Нет... То есть, он писал какую-то работу, я знаю. Обсуждал с Самвелом, вы лучше у него спросите, я в этом ничего не понимаю.
— Господина Саркисяна сейчас нет в Москве, он уехал в какой-то город в Армении, там и связи мобильной нет. Я, собственно, что хочу... В Интернете никакой информации о каких бы то ни было публикациях Олега я не нашел, в русских научных журналах тоже ничего.
— Конечно! Олег очень ответственно... Знаете, как относятся научные... ну, когда какой-то дилетант вдруг влезает... Олег для физиков-теоретиков, конечно, был дилетантом. У него ведь и степень по техническим наукам. Его бы и не опубликовали ни в одном приличном журнале, рецензент статью точно запорол бы.
— Вы так в этом уверены? Если статья хорошая...
— Господи, да кто определяет — хорошая или нет? Что значит — хорошая? Если в статье новые идеи, и если автор не специалист — в том смысле, что степени по физике у него нет, и окончил он не физфак, а научное приборостроение, инженерная профессия...
— Да, я понимаю, сам с таким отношением сталкивался... давно, когда еще в университете работал. Я же не сразу в Интерпол пришел, семь лет преподавал физику в Сорбонне. Так что хорошо понимаю, как это бывает. Хоть что-то осталось от статьи? Черновики?
— Нет. Ничего. У Олежка все было в ноутбуке, а ноут, вы знаете...
— Да-да. Но, может, он еще где-то записывал?
— Нет. Точно — нигде.
— Жаль. Если это так интересно, я мог бы посодействовать публикации в «Физикл леттерс».
— Олежек говорил знаете что? Типа: мы так привыкли, что в современной физике эксперимент — это обязательно огромные аппараты, коллективы сотрудников, «один в поле не воин», это раньше, знаете, можно было собрать на столе приборчик, пропустить ток и сделать открытие, а сейчас нужно, чтобы двести человек работали три года, и в результате получите какую-то восьмую поправку к третьему приближению...
— Да, это так. Современные эксперименты в физике — штука очень дорогостоящая.
— Нет! То есть, Олежек говорил, что сейчас физика возвращается к истокам, ну, вроде опять можно ставить эксперименты на столе и приборы использовать самые простые, и сделать открытие. Ренессанс, да. Олежек так говорил. Потому что...
— Да?
— Вы хотите, чтобы я вспомнила? Лучше спросите у Самвела.
— Он сейчас недоступен для связи. Я просто хотел понять, кем был Олег. Он ведь сделал открытие, я прав?
— Наверно... Олежек знаете что сказал, вот я вспомнила! За день до отлета. Мы вещи собирали, я его заставляла взять три рубашки, а он рубашки вообще не хотел, только майки, знаете, такие — широкие, мне они очень не нравились, Олежек в майке становился похож на дядю Васю-сантехника, извините. А он говорил: там такая жара... И все вещи, что я клала, из чемодана выбрасывал. Там, правда, должен был ноутбук поместиться и камера, и еще прибор для измерения времени, Олежек хотел заснять процесс — как Пери-баба предметы материализует. Тогда он и сказал, типа, если получится, то это будет такое открытие, что и статью можно закончить, и, может, тогда рецензенты, наконец, смысл поймут, а не станут твердить, как попки: не специалист, не специалист... В физике сейчас новая жизнь начинается, или, может, старая, все, типа, по спирали.