Два следующих дня Макс убил, играя с Дарвином в «живое-неживое». Но под конец компьютер стал откровенно жульничать, загадывая ему то «циклический пароксизм», то «глюкокортикоид», и Флакку пришлось переключиться на раскладывание пасьянсов.
На третий день радио поймало загадочные позывные. Макс с Дарвином со все более нарастающим изумлением запеленговали сигнал и, трижды проверив, убедились, что идет он с крошечной планетки, на которой наличие жизни по всем законам космоса исключалось категорически. Проведенный на скорую руку спектральный анализ показал, что планета холодна, как лед, практически лишена атмосферы, воды и закусочных быстрого питания.
Тем не менее, планета запрашивала их, все ли в порядке на борту. Этих, которые там были с передатчиком, удивило, оказывается, странное маневрирование звездолета.
— Они по-каковски говорят? — поинтересовался Макс у бесстрастно переводящего позывные Дарвина.
— Двоичный код — универсальный язык Вселенной, — с горделивой небрежностью ответствовал компьютер.
Макс в двух словах описал проблему и запросил помощь, в глубине души ничуть не рассчитывая на положительный ответ. Там, на планете, подумали с полминуты, после чего с античной простотой дали добро на посадку. Макс сказал: «Ну ничего же себе!» — поскреб подбородок с четырехдневной щетиной и потребовал от Дарвина рассчитать траекторию приземления.
Сели грамотно. Макс натянул скафандр и выглянул в иллюминатор. По космодрому сновали похожие на жуков роботы. Людей видно не было. Макс шагнул к люку, как вдруг:
— Стоп! На космодроме обнаружено новое устройство. Устройство находится в зоне карантина. Идет сканирование системы. Это может занять время, — Дарвин добросовестно транслировал поступавшие извне команды. Макс застыл с поднятой ногой. Но, в сущности, карантин — стандартная процедура, пускай себе сканируют.
— Сканирование системы завершено. Система содержит вирус. Лечить? Удалить? — транслировал Дарвин. Потом он понизил голос: — Не понимаю, о чем это они, капитан.
— Повторяю запрос. Лечить? Удалить?
— Черт знает, ребята, — удивился Макс, — Ну давайте, лечите.
В ту же минуту входной люк лязгнул, открываемый снаружи, в него просунулся серебристый шланг. Из шланга с шипением ударил ядовитый едкий газ. Макс едва успел защелкнуть герметизирующий щиток шлема и дернуть вентиль подачи кислорода. Шланг пошипел немного и убрался. Люк с недовольным лязгом закрылся.
— Система содержит вирус. Лечение невозможно. Удалить? — поинтересовался через Дарвина таинственный абориген.
— Да вы чего творите-то?—заорал Макс. — Какой к черту вирус, вы чуть меня не ухлопали!
— Сообщаю: система инфицирована биологическим вирусом типа человек. Удалить?
— Какой на фиг вирус? Вы что тут, белены объелись все? Ты кто вообще такой? — возмущенно громыхал Макс из скафандра.
— Вас приветствует дежурный сервер № 584-0001. Администрирование космодрома осуществляется согласно Технического Регламента планеты Гигасофт. Ваша система инфицирована биоло...
— Слышал уже! А ну, зови сюда своего командира, железяка хренова!
— Удаленный доступ к Центральному Серверу установлен. Слушаю.
— Ты что, не понимаешь, что я никакой не вирус?! Я — капитан этого корабля, пень ты кремниевый!
— Запрос вредоносной программы игнорирован. Слушаю.
— Идиот!!!
— Запрос вредоносной программы игнорирован. Слушаю.
— Я вот тебе сейчас...
— Запрос вредоносной программы игнорирован. Слушаю.
Макс в отчаянии уставился на Дарвина, ища поддержки. И Дарвин оказался на высоте положения.
— Говорит бортовой компьютер ОКУ/-69. Запрашиваю обоснование причин карантина.
— Биологический вирус, содержащийся у вас, является следствием системной ошибки при первоначальном программировании Вселенной. На планете Гигасофт данная ошибка преодолена антивирусной защитой Центрального Сервера. Вирус не может быть вылечен. Удалить?
Макс прикинул, можно ли по-быстрому стартануть с этой гнусной планеты. Но — пропади оно пропадом! — несмотря на низкую гравитацию требовалась такая тяга, что перегрев реактора был обеспечен. Верная смерть. Отпадает.