Как метко подмечал Николай Бердяев: «Всё своеобразие славянской и русской мистики — в искании града Божьего, града грядущего, в ожидании сошествия на землю Небесного Иерусалима, в жажде всеобщего спасения и всеобщего блага, в апокалиптической настроенности». Апокалиптической — в том числе направленной не только к «концу истории», но и к бессмертию, физическому и духовному. Преодоление смерти, абсолютное бытие, стремление к вечности, к созданию какого-то постоянства в беспрестанно меняющемся мире — это основа основ не только любого творчества, но и человеческой культуры в целом. Архетип этот универсален, он зиждется как на сознательном, так и на бессознательном неприятии человеком смерти. Любая идея, связанная с высокой целью, неизбежно подводится под знаменатель Золотого Века. А ради высокой цели, как правило, не жалко ничего. И никого.
Как итог, удивительная картина, неизменная на протяжении долгого периода. Вождь-харизматик, обладающий особым знанием о величайшей исторической миссии, ведет за собой народные массы к прекрасному и беззаботному Золотому Веку, путем обороны осажденной крепости от врагов. Вот к чему привел сеанс психоанализа, которому подверглась страна под названием Россия. Вот как выглядит российская национальная идея. Не такая, какой мы бы ХОТЕЛИ ее видеть, а такая, какая она ЕСТЬ. Что теперь с ней делать? Эксплуатировать и дальше? Что ж, проверку временем она прошла. Или же следует, как и положено в психоанализе, осознать проблему, проговорить и затем попробовать ее преодолеть? Найти более адекватное выражение национальной идеи? Или это уже невозможно? И даже не нужно — потому что и такая идея достаточно хороша?
Страшно не хочется быть скептиком, страшно не хочется быть циником и ни во что хорошее не верить.
Но вывод, пожалуй, как это ни печально, состоит в следующем. Российская национальная идея, как к ней ни относись, во всех ее трансформациях и воплощениях, имеет, в конечном счете, чисто мифологический характер, потому что состоит сплошь из мифологических образов.
Во все времена, от язычества — через православие—далее к коммунизму — и потом к нынешним смутным временам, — главная российская идея абсолютно ОДИНАКОВА. Форма ее существования — на подсознательном уровне, в виде неких неосознаваемых шаблонов, образов, архетипов. Как писал старик Юнг, «наш бессознательный разум, подобно телу, является хранилищем реликтов и воспоминаний о прошлом». В кризисные моменты истории эти древние образы под влиянием идеологической пропаганды активизируются, проступают, словно на фотобумаге, сквозь более современные наслоения, и, воплощаясь каждый раз в новых реалиях, меняют мировоззрение человека, толкают его в определенном направлении. Мировосприятие становится мифологическим. А это — состояние сознания, при котором не делается противопоставления между иллюзией и реальностью. Состояние, когда в нерасторжимом единстве работают рациональное мышление и воображение. Вся информация о мире человеку недоступна, и недостающие моменты ему приходится восполнять воображением, фантазией, домысливанием. И это свойство сознания не изменилось в человеке с древних времен. При воспроизводстве мифа реальное время словно исчезает, свертывается; разум незаметно погружается в океан вечных символов, для которых не существует времени.
Функция любого мифа — уничтожение хаоса и созидание порядка, Космоса; борьба со вселенской энтропией. А для этого необходимо объяснить, упорядочить окружающий мир, выявить основные закономерности его развития, и, далее, указав на трудности и препятствия, убедить сограждан в том, что только ты, вождь, знаешь, как их преодолеть.
Итак, вождь-харизматик, обладающий особым знанием о величайшей исторической миссии, ведет за собой народные массы к прекрасному и беззаботному Золотому Веку, путем обороны осажденной крепости от врагов. Все пять базовых компонентов сводятся, в итоге, к одному магистральному направлению развития. Это то, с чего, собственно, всё и начиналось.
Опять же, как обобщал Н. Бердяев, «Россия совмещает в себе несколько исторических и культурных возрастов, от раннего Средневековья до XX века, от самых первоначальных стадий, предшествующих культурному состоянию, до самых вершин мировой культуры. Россия — страна великих контрастов... Вот почему так трудно организовать Россию, упорядочить в ней хаотические стихии».