Мне нечего выгадывать. Я пришел только для того, чтобы служить. Добро всемогуще. Позвольте своим мыслям нести это. В одном будьте уверены — ненависть не может заслонить добро. Как бы сильно он ни сопротивлялся, гнев можно подавить. Он не может отгородиться от любви, чтобы отгородиться от любви, никогда не было и никогда не будет Электронной стены. Если вы сомневаетесь, присоединяйтесь ко мне на обратном пути в Майялован в "Вудро Вильсоне".
* Geo. R. Fox. "The Electronic Wall" (1927)
Клэр Уингер Харрис
СУДЬБА ПОСЕЙДОНИИ
I
В первый момент, когда я увидел Мартелла, мне очень не понравился этот человек. Между нами возник антагонизм, который, по его мнению, мог оставаться пассивным, но который обстоятельства вынудили проявиться с моей стороны.
Как отчетливо я помню нашу встречу в доме профессора Стернса, заведующего кафедрой астрономии Остинского колледжа. Речь, которую профессор предложил произнести перед Клубом наставников, членом которого я был, должна была быть посвящена планете Марс. По этому случаю просторные парадные комнаты дома Стернсов были заставлены рядами стульев, а в конце сдвоенной гостиной был установлен экран с целью представления видов из телескопа красной планеты в ее различных видах.
Когда я вошел в гостиную после рукопожатия с хозяйкой, я скорее почувствовал, чем увидел, незнакомое присутствие, и невольно возникшее у меня впечатление было антипатичным. То, что я увидел, было самим профессором, увлеченным серьезным разговором с незнакомцем. Интуитивно я знал, что от последнего исходила враждебность, которую я определенно осознавал.
Он был мужчиной чуть ниже среднего роста. Я сразу заметил, что он выглядел не совсем нормально физически, и все же я не мог определить, в чем его неполноценность. Только после того, как я провел весь вечер в его компании, я до конца понял его физические особенности. Возможно, самой поразительной характерностью был смуглый, медный оттенок его плоти, который мало чем отличался от американского индейца. Его грудь и плечи казались ненормально развитыми, его конечности и черты лица были чрезвычайно тонкими в пропорциях. Другой своеобразной индивидуальностью было ношение тюбетейки, надвинутой на лоб.
Профессор Стернс поймал мой взгляд и дружеским кивком выразил желание, чтобы я познакомился с вновь прибывшим.
— Рад видеть вас, мистер Грегори, — тепло сказал он, пожимая мне руку. — Я хочу, чтобы вы познакомились с мистером Мартеллом, новичком в нашем городе, но родственной душой, поскольку он интересуется астрономией и, в частности, темой моей лекции сегодня вечером.
Я протянул руку мистеру Мартеллу и увидел, что он ответил на мое приветствие несколько неохотно. Я сразу понял почему. Текстура кожи была самой необычной. За неимением лучшего сравнения, я скажу, что на ощупь она мало чем отличалась от тонкой сухой губки. Я не верю, что я выдал какое-либо видимое удивление, хотя внутренне все мое существо вздрогнуло. Глубокие, близко посаженные глаза незнакомца, казалось, искали во мне какое-либо проявление антипатии, но я поздравил себя с тем, что мое внешнее самообладание не было нарушено странной встречей.
Гости собрались, и я, к своему огорчению, обнаружил, что сижу рядом с незнакомцем, Мартеллом. Внезапно погас свет, готовясь к презентации слайдов. Темнота, окутавшая нас, была очень сильной. Высший ужас охватил меня, когда я вскоре увидел два слабых фосфоресцирующих огонька справа от меня. Не могло быть никаких сомнений в их происхождении. Это были глаза Мартелла, и они смотрели на меня загадочным взглядом. Очарованный, я смотрел в эти дьявольские шары с чувством, похожим на ужас. Я чувствовал, что должен закричать, а затем напасть на их владельца. Но в тот самый момент, когда мои обычно спокойные нервы грозились предать меня, двойные огни исчезли. Секунду спустя на экране вспыхнул свет проектора. Я украдкой бросил взгляд в сторону Мартелла. Он сидел с закрытыми глазами.
— Планета Марс должна представлять для нас особый интерес, — начал профессор Стернс, — не только из-за ее относительной близости к нам, но и из-за того факта, что на ее поверхности видны неоспоримые свидетельства рук человека, и я склонен верить в существование там населения мало чем отличающегося от населения Земли.
Рассказ докладчика происходил безостановочно. Аудитория оставалась тихой и внимательной, поскольку профессор Стернс обладал способностью держать своих слушателей в напряжении. На экран была выведена большая карта одного из полушарий Марса, и одновременно незнакомец Мартелл резко втянул воздух со слабым свистящим звуком.