Когда через три дня инспектор Кальдер вручил Джеку листок бумаги с адресом Роджера Холла, приготовления к операции были уже закончены.
Роджер Холл сидел в своей конторе и задумчиво потирал бровь указательным пальцем. Его одолевали сомнения, и он не знал, на что решиться. Сейчас к нему придет клиент, позвонивший вчера по телефону. Вот этот звонок и вывел Холла из равновесия.
Дело в том, что Холл решил на время прервать свою деятельность — ненадолго, хотя бы на полгода. Все шло слишком хорошо, зачем же искушать судьбу? Осторожность не помешает, а шестьдесят тысяч фунтов стерлингов на счету в банке давали возможность безбедно прожить не только полгода, но и всю оставшуюся жизнь. Когда-то такая сумма была для Роджера Холла вершиной его стремлений, теперь же могла удовлетворить лишь на время. Правда, после происшествия с Бэйнемами он чуть было не решился закрыть свою контору и покинуть Лондон, но, поразмыслив, раздумал — реальной опасности не было, а такой шаг мог бы вызвать подозрения. Ну хорошо, он это сделает через год-другой, причем покинет не только Лондон, но и вообще Англию.
И вот этот вчерашний звонок. Какой-то молодой заносчивый пижон небрежно заявил, что, возможно, сочтет нужным прибегнуть к его, Холла, совету, и готов прийти к нему в контору завтра в три часа пополудни. Как и всегда в последнее время, Холл спокойно ответил, что вынужден от этой чести отказаться, ибо перегружен работой и в ближайшие месяцы за новое дело не возьмется. Обычно после такого ответа следовало обиженное "Что ж, прощайте", разочарованное "Очень жаль" или просто короткие гудки в телефоне без всяких слов. На этот раз все было иначе. Пижон высокомерно бросил в трубку:
— Мистер Холл, я не намерен шутить. Речь идет о такой сумме, что вам стоит передать остальные дела коллегам или вообще послать к черту. Завтра в три буду у вас. Прощайте.
Тут было над чем подумать. Настырный пижон с непомерными амбициями мог почувствовать себя оскорбленным и попытаться выместить на адвокате свою злобу. И, с другой стороны, этот намек на крупную сумму… Конечно, Холл не боялся мести какого-то пижона, но и лишний шум вокруг его особы был ни к чему. В общем, имело смысл принять настойчивого клиента и решить после разговора с ним: или как-нибудь умно отказаться, или попробовать рискнуть, если игра будет стоить свеч.
В дверь постучали. Холл вздрогнул — занятый мыслями, он не услышал, как обычно, шагов на лестнице, но тут же взял себя в руки и, секунду помедлив, спокойно сказал:
— Войдите.
В комнату вошел высокий мужчина, не такой молокосос, как предполагал Холл. А вот нос его, похоже, был природой задран вверх намного выше, чем у обычных людей, и весь вид свидетельствовал о том, что он привык смотреть сверху на все остальное человечество. Небрежным движением притворив за собой дверь, он демонстративно выждал, пока адвокат поднимется ему навстречу, и напыщенно произнес:
— Мистер Холл, полагаю? Я Джон К. Листер. — И, не дожидаясь приглашения, уселся в одно из кресел, стоявших у стола, за которым сидел хозяин. Одет он был в прекрасно скроенный костюм бежевого цвета, на который было наброшено такого же цвета пальто из верблюжьей шерсти. Положив шляпу на стол перед собой, он сложил руки на трости-зонтике, заканчивавшемся ручкой из слоновой кости, и бесцеремонно уставился на Холла.
— Слушаю вас, — бесстрастно произнес тот.
Молодой человек кашлянул и, по-прежнему глядя на Холла свысока — непонятно, как ему это удавалось, ведь они были одного роста! — начал:
— Традиционные возможности юристов меня не устраивают, вот почему я обратился к вам. Мне хотелось бы ознакомиться с вашими. Надеюсь, они их превосходят.
— Это зависит…
— От чего?
— От нескольких обстоятельств. Прежде всего — на какое наследство вы рассчитываете?
— В завещании, составленном на мое имя, фигурирует цифра в четыреста тысяч фунтов стерлингов. Я единственный наследник.
— Так в чем же дело? — притворился непонимающим Холл. — Что вас не устраивает?
— Не валяйте дурака. Мне нужны деньги сейчас, больше ждать я не могу. И так жду семь лет!
— Действительно неприятно, — согласился Холл.