Георг Хелтей, заместитель министра иностранных дел в правительстве Надя, отмечая ум и хладнокровие Андропова, считает, что советский посол "являлся высшей инстанцией, выносившей решения, кто именно и сколько людей должно быть казнено".
— Я уверен, что ему была дана абсолютная власть расправляться с революционерами, так что царство террора в Венгрии было царством террора Юрия Андропова. Оно связано с его именем навеки… И почти все венгры, которым пришлось во время революции встречаться с кремлевским гаулейтером, вспоминают по этому поводу такой исторический эпизод.
В 1944 году турецкий султан Сулейман пригласил к ужину венгерского дворянина. Гость не очень доверял хозяину и несколько раз вставал из-за стола, чтобы отправиться домой. Но каждый раз султан, улыбаясь, настаивал, чтобы венгр остался. "Ведь вы еще не отведали черного супа", — повторял он, имея в виду кофе. Когда "черный суп" был наконец подан, янычары набросились на венгра и заковали его в цепи. С тех пор "черный суп" стал в венгерском языке идиомой, обозначающей самое черное коварство и предательство.
Глава вторая СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ — КГБ
— А разве не все укротители так поступают?
— Далеко не все: у них есть две школы, или методы: дикая — Wilde Dressur, вот этим манером — огнем и железом, и ручная — Zahme Dressur, по которой не только не полагается стрелять, но даже бичом только по воздуху хлопают для одной видимости, а между тем результаты достигаются самые блистательные: и звери слушаются, как шелковые, и в публике полное спокойствие и благодушие.
Вот особенность политической карьеры Андропова, которая предопределила ее наступательный и триумфальный характер: меняя посты, он не менял, а только расширял свои прежние функции. Его политический маршрут в последние 30 лет, начиная с венгерского назначения, был, по сути, расширением служебных обязанностей, пока наконец он не достиг поста, который является конечной точкой этого движения: дальнейшая служебная экспансия возможна теперь для Андропова только путем территориальной экспансии советской империи.
Достаточно сравнить карьеру Андропова с карьерой любого другого из партийных коллег, чтобы оценить экспансионистский, завоевательный характер движения по служебной лестнице — его движение вширь было движением вверх. К примеру, даже брежневский путь на кремлевский Олимп был менее последователен, более зигзагообразен. Приобретая новый пост, он неизбежно терял предыдущий: сразу же после войны направлен партийным боссом Запорожской области, спустя два года переброшен на аналогичный пост в соседнюю Днепропетровскую область, откуда был родом, еще через три года стал партийным руководителем Молдавской республики (не будучи молдаванином), а через четыре года назначен на такой же пост в другую республику — Казахстан (не будучи казахом). В конце концов Брежнев стал советским вождем, но скорее благодаря сложным антихрущевским интригам его коллег во главе с Сусловым, чем собственным усилиям. Иначе — с Андроповым: его путь отличает неумолимая логика, и обретением верховной власти в стране он не обязан никому, кроме самого себя.
Путь Андропова в Кремль был фактически накоплением служебных обязанностей, пока их количество не перешло в качество. Это не случайность, а неизбежный, скорее даже арифметический итог всей предыдущей накопительской деятельности. В самом деле, начиная с 1953 года у него не было потерь, которые сопровождают почти любую официальную карьеру в СССР. Он был назначен советником в Будапеште, а меньше чем через год стал Чрезвычайным и Полномочным Послом, иначе говоря — его обязанности и ответственность в Венгрии расширились, укрупнились. После блестящего выполнения там секретной миссии летом 1957 года переведен заведующим отделом ЦК КПСС по связям с правящими коммунистическими и рабочими партиями, то есть ему было поручено наблюдение за московскими вассалами — восточноевропейскими странами, Монголией, Китаем, Северной Кореей и Северным Вьетнамом. Принимая желаемое за действительное, в круг его обязанностей включили также Югославию. Во всех этих странах Андропов бывает часто, либо наведываясь туда в одиночестве, либо сопровождая сначала Хрущева, а после его отстранения в октябре 1964 года — хрущевских преемников: Брежнева и Косыгина. Никто после Ленина не бывал так часто за границей, прежде чем стать советским вождем, как Андропов, однако ни разу его нога не пересекает границы социалистического лагеря. Парадоксальным образом эта граница оказалась для него еще менее проходима, чем для остальных советских граждан, которые — в наименьшей своей части, естественно, — пересекают ее в качестве туристов, дипломатов, журналистов, шпионов, эмигрантов либо беглецов. Может быть, отчасти и по личным причинам он был заинтересован в укреплении этой границы. В ночь с субботы на воскресенье 13 августа 1961 года перекрыт последний лаз из Восточной Европы в Западную — живая цепь из 50 тысяч солдат отрезала советский сектор Берлина от мира. На месте этой цепи вскоре выросла 25-километровая Берлинская стена с рядами колючей проволоки, противотанковыми заграждениями, минными полями, самострелами и сторожевыми вышками. Ее строили солдаты, но главными архитекторами были тогдашний руководитель Восточной Германии Вальтер Ульбрихт и тогдашний имперский надзиратель за социалистическими странами Юрий Андропов.