Патрик проводил ее глазами, и это мне не понравилось. События развивались так стремительно, что я не знал куда кидаться. Не попался ли я в новую коварно расставленную ловушку? Можно ли полностью доверять Патрику? И какова роль Сильвии во всем этом?
Я решил подождать до завтра, прежде чем принять окончательное решение.
Патрик коротко переговорил в кухне с Сильвией и вернулся оттуда со спальным мешком и двумя подушками.
— Спать будем здесь, — объявил он, раскладывая диван-кровать.
Я помог ему соорудить две походные постели.
Вы ляжете на диван, — скомандовал он, — вам отдых нужнее.
Сильвия принесла вскипевший чайник. Мы молча выпили чаю, она собрала чашки и ушла к себе в спальню.
На моих часах было два часа ночи, когда мы наконец легли. Я заметил, что Патрик сунул свой револьвер под подушку и что его сложенный плащ лежит рядом.
Перед тем как погасить свет, я задал ему мучивший меня вопрос:
— Почему вы выбрали именно меня, а не кого-нибудь другого?
Он приподнялся на локте и усмехнулся.
— И правда, почему Люсьен Ноблар, а не X или У? Ну, скорее всего, потому, что вы холостяк, не имеете близких друзей и не замечены в пристрастии к какой бы то ни было идее. — И он принял позу поудобнее. — Когда Сильвия пришла ж вам в первый раз, она сразу поняла, что с вами можно сработаться. В противном случае мы переключились бы на кого-нибудь еще из вашего подразделения; в конце концов, какая разница — вы или кто другой!
Я услышал его издевательский смех в темноте. Потом голос зазвучал тише, словно издалека:
— А вдобавок вы ей приглянулись, Сильвии… Она "это дело" любит, большая специалистка! Надеюсь, вы смогли оценить?
Вот сволочь! Я не ответил.
Через пять минут он уже храпел вовсю.
А я провалился в какое-то тяжелое забытье, похожее на смерть. Сам того не заметив.
Мы не затворили ставни, и я проснулся на заре. Солнце решило вновь порадовать нас, и один из его лучей заиграл на моих сомкнутых веках, понуждая открыть глаза.
Я обвел взглядом гостиную. Патрик спал, завернувшись в одеяло и негромко похрапывая. Я увидел ствол "смит-вессона", торчащий из-под подушки. На какой-то миг мне безумно захотелось потихоньку одеться и сбежать. Но тут же возник вопрос: куда? Поскольку ответить мне было нечего, я просто встал и натянул брюки, не особенно заботясь о соблюдении тишины.
Я вышел на кухню, и сразу же следом появилась Сильвия в халатике, с робкой улыбкой на губах. Она даже решилась подойти и поцеловать меня. Я обнял ее и изо всех сил прижал к себе. Мне нужна была эта женщина и тепло ее разомлевшего в постели тела. Пусть она меня обманула, я все равно по-прежнему любил ее.
Мы стояли, нежно обнявшись, все то время, что доспевал кофе.
Так нас и застал Патрик, развеселившийся при виде этой картины.
И вообще он был в превосходном настроении.
— Привет жандармам! — бросил он, дружески хлопнув меня по плечу. Выспались?
Я пробормотал что-то невразумительное и налил себе полную чашку кофе. А он тем временем чмокнул Сильвию в лоб, сбоку, у виска, где вились нежные, как у ребенка, прядки волос.
Он словно нарочно старался разозлить меня с самого утра!
Под его белой майкой твердыми буграми выступали мощные мускулы. Усевшись за стол из некрашеного дерева, он знаком пригласил и нас. Потом отрезал себе три огромных ломтя деревенского хлеба — и намазал их черничным вареньем. Ничего себе аппетит у мальчика!
До чего же он меня раздражал, этот невозмутимый здоровяк! Глаза бы мои на него не глядели!
Окно кухни выходило во двор. Погода стояла действительно прекрасная: высунувшись, можно было увидеть ярко-голубое небо. Часы показывали восемь. Патрик допил кофе и подошел к транзистору, стоявшему на буфете.
В новостях "Европы-1" я был гвоздем программы:
"…разыскивают вот уже целые сутки. Комиссар уголовной полиции Шарон, с которым нам удалось встретиться, отказался комментировать это происшествие. Однако мы полагаем, что следователи серьезно занялись версией, связанной с Нобларом, чье исчезновение можно трактовать как признание своей вины. Прослушайте свидетельство капрала подразделения, в котором служил Люсьен Ноблар".
Далее последовало интервью с Бертье, весьма самоуверенно объяснившего подоплеку странного поведения, которым я отличался в последнее время. "Мрачный, раздражительный, с неустойчивой психикой…" — вот каким видел меня он сам и, по его утверждению, остальные мои коллеги. И все же, добавлял он лицемерно, его очень удивил тот факт, что я замешан в этой кровавой истории…