И верно. Я дал ему набрать номер до конца. Он протянул мне трубку.
Я долго слушал протяжные гудки. Трубку не снимали. Может, никого нет дома?
Меня это почти утешило бы. Было страшновато, а я не хотел, чтобы Бертье услышал страх в моем голосе.
Но тут трубку сняли.
Хриплый заспанный голос спросил:
— Ну, что такое?
Это был Бертье, я распознал бы его голос среди тысячи других.
Я бросил взгляд на Патрика. Он мигал мне, подбадривая. Нужно было говорить.
Это Ноблар.
— Мне некогда распространяться, слушайте, что я скажу.
Патрик одобрительно кивнул. Он явно находил мой стиль убедительным.
— Я знаю все, как вы, наверное, догадываетесь. Предлагаю сделку. Не по телефону. Нужно встретиться. Завтра. Скажем, в шесть часов. Утра, конечно. (Я взглянул на часы.) Значит, через три часа. Словом, уже сегодня.
Молчавший до сих пор Бертье будто только сейчас проснулся.
— Что вы там несете? Что вам известно? Почему я должен вам верить?
Патрик (он тоже прижался ухом к трубке, так что его волосы касались моих), услыша это, состроил свирепую гримасу, дабы воодушевить меня на решительный тон.
Я подчинился.
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Хватит играть со мной в прятки! Я принял меры предосторожности на тот случай, если со мной что-нибудь стрясется. Надеюсь, вам все понятно?
Бертье молчал.
Я продолжил:
— Итак, встречаемся в шесть утра (я бросил взгляд на бумажку Патрика) в доме номер тридцать четыре по улице Аксо. Придете один. И без глупостей, Бертье, иначе ждите таких неприятностей, какие вам и не снились…
Он так и не ответил, и я тихонько опустил трубку на рычаг.
По-моему, я изъяснился с ним достаточно убедительно. У Патрика, во всяком случае, вид был удовлетворенный.
Да и сам я остался вполне доволен собою.
Мы зашли подкрепиться в кафе ''Нави", неподалеку от того места, где звонили. Патрик посоветовал мне выпить кофе, побольше кофе. Чтобы, как он выразился, в мозгах прояснилось. Он не забыл, что я вечером слегка надрался. Похмелье все еще давало себя знать, и кофе мне здорово помог.
Патрик встал и пошел, по его словам, "отлить", — вернулся он спустя десять минут. Мне как раз хватило их, чтобы заказать в баре стаканчик рома и выпить тайком от него. Ведь нужно же мне было как следует подлечить уставшее горло.
К четырем часам Патрик слегка встрепенулся и тихо сказал мне, что нужно забежать к Сильвии: предупредить ее обо всем и взять оружие. Ее квартира послужит нам надежным тылом.
Он один вошел к Сильвии в спальню. И поскольку его пребывание там, на мой взгляд, несколько затянулось, я просунулся в дверь, чтобы поглядеть, что там случилось. Патрик лежал, навалившись на Сильвию, сбитая простыня открывала ее наготу. Чтобы положить конец их усладам, я сказал:
— Да вы, ребятишки, резвитесь?
Меня прямо всего перевернуло от этого зрелища.
Патрик приподнялся со злой усмешкой, а Сильвия натянула на себя простыню. Моего взгляда она избегала. Подойдя ко мне, Патрик одним ударом вышвырнул меня в гостиную. Он не слишком усердствовал, но я все же смог оценить его силу.
— Больше ты в таком тоне говорить не будешь, о'кей?
Я молча поднялся на ноги.
Будто забыв о размолвке, Патрик извлек из кармана плаща револьвер и протянул его мне.
— Держи, это твой, — пробурчал он, — пули получишь потом. Пошли!
В машине — у него была "Рено-9" — он объяснил мне, что встреча назначена в заброшенном доме, где никто нас не засечет, особенно в такой ранний час.
Когда я спросил, о чем же мне говорить с тем, кого я до сих пор величал "господин капрал", он пустился в описание предстоящей сцены.
— Я спрячусь где-нибудь неподалеку. Все, что вы скажете друг другу, будет записано на магнитофон (и он вынул из кармана плаща миниатюрный "Сони"). Ты перечислишь ему все доказательства его виновности. Нужно, чтобы его ответы не оставляли никаких сомнений в ней. Нам крайне важно заполучить эту кассету — в ней твое спасение.
— Но для того чтобы мне спастись, я должен сделать ему какое-то предложение?
— Конечно! Ты попробуешь заключить с ним сделку: либо он снимает с тебя все обвинения, и ты сдаешься полиции, обвинив Брюна в преднамеренном нападении, либо ты его разоблачаешь…
— Но ведь у меня нет ни малейших доказательств!
Было уже пять часов, а мы пока, как я понимал, продолжали импровизировать.
— Ты просто намекнешь ему, что располагаешь ими, этими доказательствами. Не входя в подробности, дай ему понять, что у тебя есть фото его с Мановичем или признание Брюна, записанное на магнитофон за несколько минут до смерти, да все что угодно. Главное — нэпу-гать его так, чтобы он ничего не смел предпринять против тебя. В противном случае… ты вооружен и не забывай, что у меня тоже есть револьвер, и я тут, рядом. Тебе нечего бояться…