— Душечка, я давно об этом знаю. Мэри мне сама говорила, и к тому же я была свидетелем при оформлении завещания.
— Понятно. Ох, я еще и сама не знаю, на что потрачу эти деньги, ведь я только вчера узнала о них и еще не придумала, что с ними делать.
— Ну и ладно, — разулыбалась хозяйка, — у тебя будет еще много времени подумать над этим. Не сердись на старуху за излишнее любопытство, просто мне бы хотелось, чтобы ты потратила их с толком.
Памела поцеловала добрую старушку в щеку и попрощалась с ней. Уже в дверях та ее остановила, сердечно расцеловала и попросила:
— Обязательно забеги ко мне, деточка, если окажешься где-то неподалеку, на чашку чая. Не забывай старуху.
— С удовольствием, — ответила девушка. — Но при одном условии.
— Каком же?
— Вы ничего не оставите мне в своем завещании.
Они обе рассмеялись, ещё раз поцеловались и распрощались.
В этот вечер Джек Лемон вернулся домой поздно. Памела дремала в кресле перед включенным телевизором. Напрасно диктор захлебывался от восторга, рекламируя несравненные достоинства какого-то стирального порошка. Ослепляя белизной, на экране мелькали, сменяя друг друга, интимные предметы женского туалета.
Лемон тихонько подошел к девушке и поцеловал ее в нос.
— Вы ли это, уважаемая Пенелопа Джонс?
— Она самая, — слегка охрипшим со сна голосом, потягиваясь, ответила Памела и, окончательно проснувшись, напустилась на Джека: — Ты что себе позволяешь? Я уже два раза разогревала ужин. Сколько сейчас времени?
— Скоро час, — поспешил с ответом Джек, но девушка уже сама успела взглянуть на часы.
— Господи! Уже полвторого!
— Что ты говоришь! — огорчился Лемон. — Наверное, мои часы остановились.
— Ах, часы! Остановились! — И, ухватив за угол диванную подушку, Памела швырнула ее в Джека. Тот как подкошенный повалился на ковер и слабым голосом умирающего, закрыв глаза, пробормотал:
— Вот так кончается все лучшее на свете!
Девушка возмутилась:
— Нет, вы слышали?! Оптимист нашелся! "Кончается". Да я только начала!
— Ну что ж, прощай, Памела! — умирающим голосом произнес Джек.
— Прощай, дорогой! — опустившись на ковер рядом с ним на колени, Памела поцеловала его в лоб и осторожно пощекотала за ухом.
— Только не это! — заорал не своим голосом умирающий. — Я сделаю все, что захочешь, только не это!
— Все? — В глазах девушки появился торжествующий блеск. — Тогда выбьешь пыль из этого ковра!
— Хорошо, дорогая! — поспешно согласился молодой человек. — Завтра с самого утра и выбью! А сегодня у меня был тяжелый день.
— Нет, мое сокровище, сейчас!
— Сейчас? В полвторого ночи?
Джек вскочил, схватил Памелу в охапку и отнес ее на тахту.
— Сейчас самое время выбить дурь из тебя!
— Вот ты как! Действуя грубой силой…
— Ничего не поделаешь, дорогая. Живем по закону джунглей! И хотя у меня был сегодня тяжелый день…
Через час, когда оба, лежа на тахте, дружно закурили, пуская дым к потолку, Памела сказала:
— Я все-таки побывала сегодня у миссис Дэйвсон.
— Угу.
— Я говорю тебе — сегодня я разговаривала с миссис Дэйвсон!
— Угу.
— И она рассказала мне обо всем в подробностях.
— Угу.
— Больше ничего тебе не скажу! — рассердилась девушка.
— Угу… — затянул было свое Джек, но спохватился. — Рассказывай, я весь внимание! — И он широко зевнул.
— Нет, с тобой невозможно говорить!
— Угу! — подтвердил Джек и моментально заснул.
— Ну что за человек! — вслух пожаловалась Памела. — Ничего его не интересует, так и проспит всю жизнь! Ему только бы спать да почитывать свой "Таймс". Разве такой может добиться успеха в жизни?
Разжав пальцы Лемона, она осторожно вынула из них окурок сигареты, загасила его в пепельнице вместе со своим, прикрыла Джека одеялом и нежно поцеловала его в лоб.
— Угу, — пробормотал тот во сне.
Было уже позднее утро, когда Джек Лемон проснулся. Памелы не было. Чувствуя ломоту во всем теле после вчерашнего дежурства и отвратительный вкус во рту после множества выкуренных сигарет, Лемон, кряхтя и чертыхаясь, вылез из постели и поплелся в ванную. Через пятнадцать минут он вышел из нее совсем другим человеком. Теперь он заметил приготовленный на столе завтрак и записку:
Храпенье должно быть квалифицировано как особо тяжкое уголовное преступление.
Памела
Лемон улыбнулся и удовлетворенным взглядом окинул кофейник с уже слегка остывшим кофе и аппетитные бутерброды. "За что мне такое счастье? — подумал он. — Какая девушка! Жаль только, что свалилось это чертово наследство".