— Все, что вы сказали, не имеет никакого значения, — резко возразил Бэйнем. — Вы просто не имеете никакого права на эти деньги.
— Разрешите, я все-таки закончу, — твердо сказала Памела. — Не стоит забывать и о другом. Ведь вы оба, насколько я знаю, никогда не проявляли ни малейшего интереса к миссис Мэри. Зато теперь такой интерес к ее деньгам! Нет, я никогда не соглашусь считать вас обиженными. — И, увидев готовых взорваться хозяев, девушка добавила: — Хотя, с другой стороны, вы в чем-то правы. Вся эта история для меня теперь очень неприятна. Так что не знаю… Не знаю, на что решиться.
— Боюсь, выход у вас только один, — резко сказала Кэт Бэйнем. — В противном случае мы обратимся в суд, уж в этом можете не сомневаться, и тогда вы вообще ничего не получите.
— Не пугайте меня! — вспыхнула Памела. — Когда я говорю о своих сомнениях, меньше всего я думаю о деньгах. Главное для меня — поступить по совести.
Лемон решил, что пришла пора ему вмешаться.
— Может быть, самое разумное — дать сейчас мисс Джонс время подумать. Ну, скажем, дня три. Мисс Джонс все взвесит и примет решение. В конце концов, речь идет о слишком большой сумме, чтобы вот так, с ходу, принимать решения.
Супруги Бэйнем переглянулись. И опять слово взяла Кэт:
— Мы бы все-таки предпочли, чтобы мисс Джонс ответ дала немедленно. И без того дело слишком затянулось.
— Нет, сейчас мне трудно на что-либо решиться, — поддержала Джека девушка. — Тем более, — тут она бросила быстрый взгляд на Филиппа Бэйнема, — что перед этим мне бы хотелось ознакомиться со всеми обстоятельствами смерти миссис Мэри!
Хозяйка удивленно подняла брови:
— С обстоятельствами смерти? Я вас не понимаю. Разве они вам неизвестны? Да и какое это имеет значение?
— Ну как же! Совершенно неожиданный сердечный приступ у совершенно здорового человека. Что явилось его причиной? Ведь не мог же он произойти ни с того ни с сего…
— В ее возрасте… — начал было Бэйнем в тихой ярости, но Памела не позволила прервать себя.
— Буквально за несколько минут до смерти миссис Калгарет разговаривала с молодым незнакомым мужчиной. Есть свидетели.
Кэт прикусила губу и спросила, пытаясь придать ироническое звучание своему голосу:
— А разве врач не констатировал смерть от инфаркта?
— Да, это так, и тем не менее я считаю, что тут еще много неясного.
— Дело ваше, — пожала плечами хозяйка. — Итак, встретимся через три дня в это же время. А если вы специально тянете время, знайте, это ничего не даст, может лишь стать лишним аргументом против вас.
— Я уже просила — не пугать меня. Ведь, в конце концов, я решаю очень важный для меня вопрос — отдать ли вам мои законные деньги, точнее, те деньги, которые должны стать моими, — поправилась она.
— Уж очень вы нервная, — опять не выдержал Бэйнем.
— А вы просто изумительно вежливы, — осадил его Лемон.
— Избавьте меня от ваших плоских острот!
Лемон улыбнулся и обратился к Памеле:
— Думаю, нам пора, дорогая.
Памела послушно встала с кресла, они попрощались с милыми хозяевами и покинули их дом.
Только сев в машину, Памела перевела дыхание, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
— На редкость приятная пара, — заметил Джек, закуривая. — Напрасно, дорогая, ты рассказала им о наших подозрениях, боюсь, не стоило их настораживать.
— Я больше не могла выдержать! Такие наглые морды… Хотелось хоть немного сбить с них спесь.
— А если наши догадки верны? Тогда тебе может грозить опасность.
— Брось, милый, не преувеличивай. Скажи лучше, что бы ты сделал на моем месте теперь?
— Уж я бы придумал, что сделать! Не с деньгами, разумеется, над этим и думать нечего, а вот что бы такое сделать этим Бэйнемам?
— И что бы ты им сделал? — улыбнулась девушка.
— Пока еще не знаю. Но ведь в нашем распоряжении целых три дня. За это время обязательно что-нибудь придумаю!
И он включил мотор.
Весь следующий день обычно ленивый Лемон работал в поте лица. Он изъездил пол-Лондона в поисках нужных адресов, звонил в десятки дверей, переговорил с множеством людей. Он добросовестно изучил все оставшиеся случаи, но лишь в одном из них фигурировал бледнолицый брюнет, который на сей раз оказался посыльным цветочного магазина. В остальных же случаях (когда с ним, разумеется, вообще соглашались говорить) никого похожего не припоминали.