— Не торопитесь. — Чувствуя, как холодная ярость охватывает его, Джек схватил телефонный аппарат и разбил его о стену.
— То же сделаю с этим подонком, если не скажешь, кто убийца!
Кэт в страхе попятилась к лестнице. Схватив за шиворот, Джек поднял ее супруга с пола и несколько раз ударил по лицу. Увидев это, хозяйка в страхе кинулась к лестнице, вбежала наверх и заперлась в спальне на ключ.
— Говори! — Лемон поднес кулак к носу Филиппа Бэйнема.
— Кретин! — с трудом прошипел тот. — Ведь он тогда не только тебя, но и меня прикончит. Хоть убей, не скажу!
Хук слева отбросил его к стене. Ударившись, тот сполз по ней на пол и затих. Похоже, потерял сознание.
Лемон постоял над ним, растирая затекшую руку, потом, решившись, отвернулся и вышел из дома. Сбежав по ступенькам крыльца, он сел в машину, с силой захлопнул дверцу и, взревев мотором, помчался по улице. Отъехав на некоторое расстояние, он. свернул в переулок и, сделав широкий круг, подъехал к дому Бэйнемов с противоположной стороны. Остановив машину за несколько домов до недвижимости Бэйнемов, он выключил мотор, погасил фары, уселся поудобней и закурил сигарету, пряча ее огонек в ладони. Лемон ждал.
Роджера Холла разбудил резкий звонок телефона. Протирая глаза, он посмотрел на часы — три ночи. Холл очень гордился своей способностью и засыпать и пробуждаться сразу. Вырванный даже из глубокого сна, он всегда сохранял ясность мысли, ему не требовалось время, чтобы прийти в себя. Так было и на сей раз. Он поднял трубку телефона.
— Слушаю.
— Мистер Холл?
— Да.
— Говорит Бэйнем. Не знаю, что вы там наделали, но у нас только что был Лемон.
— Кто?
— Лемон, ну, любовник той девки Джонс, о которой мы с вами недавно говорили. Устроил погром в квартире и чуть не убил меня за то, что я наслал на нее убийц.
— Болтаете лишнее!
— Вам легко говорить, видели бы вы, что он здесь вытворял! Выпытывал о вас.
— Обо мне?
— О вас, о вас! Но не бойтесь, я ему ни словечка не пикнул. Хорошо, что наконец убрался, мы спаслись просто чудом.
— Что же, придется им заняться.
— Очень на это надеюсь. Ваши услуги причиняют беспокойство, мистер Холл.
— Но и приносят некоторую пользу, не так ли?
— Приносят, я ничего не говорю. Но, сами видите, с этим надо что-то делать. Не могли бы вы приехать сейчас? Мы все равно не заснем.
— Ладно.
Холл положил трубку, неохотно вылез из-под одеяла и стал одеваться. Пройдя в кухню, он сделал себе несколько бутербродов. Ехать ночью по делам на пустой желудок — это уже слишком! Ему не хотелось ждать, пока закипит чай, поэтому бутерброды он запил кружкой молока. Через двадцать минут Холл был совсем готов и поправлял галстук перед зеркалом в прихожей, когда неожиданная мысль пришла ему в голову. Сдвинув брови, он вернулся в комнату и сел в кресло.
"Если этот Лемон среди ночи заявился к Бэйнемам, чтобы выпытать обо мне, устроил там такой разгром, то почему так просто ушел, ничего не узнав? Конечно, это может быть простая горячность молодости — узнал о смерти своей девушки и в ярости явился отомстить. А если нет? Если он действовал не в ярости, а на трезвую голову и специально запугал Бэйнема — что, кстати, не так уж и трудно. Может, этот Лемон именно на то и рассчитывал, что тот в страхе позвонит мне, захочет увидеться со мной, значит, или я приеду к нему, или он кинется ко мне. Да, ловкий юноша".
Холл пересел на кровать и снял трубку телефона, стоящего на тумбочке. Набрав номер Бэйнема, он сразу же после первого сигнала услышал его голос.
— Мне очень жаль, — сказал Холл, — но я не смогу сейчас приехать к вам. Что-то со сцеплением. Увидимся завтра, я еще позвоню. А пока ложитесь спать, вам надо выспаться.
— Я могу приехать к вам! — вскричал Бэйнем.
— Боюсь, это невозможно. Подумайте сами, и вы поймете, что нам следует соблюдать осторожность.
— Но…
— До завтра. — Холл положил трубку. Он еще немного посидел, потом встал и вышел из квартиры, аккуратно запирая за собой дверь. Выведя машину из гаража, он поехал в сторону дома Бэйнемов.
Лемон взглянул на часы. Он ждал уже более получаса, выкурил пять сигарет и теперь чувствовал, что все во рту онемело и наполнилось отвратительным вкусом. Хотелось пить, есть и спать. Сказывались усталость и нервное напряжение последних часов, и Джеку становилось все труднее бороться с одолевавшей его дремотой. Он то и дело крепко тер и без того покрасневшие глаза, но это мало помогало, а радиоприемник он не стал из осторожности включать. Не открывал и окон, лишь ненадолго, после каждой сигареты, чтобы уж совсем не задохнуться. Пусть его машина ничем не отличается от других, припаркованных на улице.