Красивый, по-мужски, по-настоящему хорош. Прямой нос, коротко стриженные тёмные волосы и невероятные голубые глаза в сочетании с некоторой смуглостью давали просто невероятный эффект. Его расслабенная поза, атлетическое телосложение и футболка с джинсами, сменившая строгий костюм — всё притягивало её и смущало, доставляло какое-то томление и дрожь. Нет, ей и раньше нравились парни, но такое она ощущала впервые.
Сравнивать его с её прошлыми поклонниками и ухажерами было просто преступлением, потому что этот мужчина однозначно был исключительным экземпляром, и дело даже не во внешности… Было в нём что-то такое, от чего у неё заплетался язык и подкашивались колени, а глаза сами собой опускались в пол. Маша была не просто впечатлена, она была практически в состоянии беспамятства и лишена возможности мыслить здраво в каждый из трёх раз, которые видела этого человека.
— Откуда у неё мой номер? — голос Горина был спокойным, но она всё равно почувствовала себя как на допросе, потому что голубые глаза внимательно сканировали её на предмет лжи и притворства.
— Тогда, месяц назад, я оказалась от него, а она взяла и, как выяснилось, хранила всё это время…
Он сощурился и Маша приготовилась к худшему, но вдруг к её невероятному удивлению Горин почему-то расхохотался, заставив девушку краснеть с новой силой.
— Фамилия какая?
— Чья? — испуганно спросила она.
— Твоя, разумеется, — снова не смог сдержать веселья Горин.
— Казанцева…
— Садись, Казанцева, знакомиться будем.
— Нееет, мне домой надо… извините ещё раз, — начала было она, но под его взглядом, снова ставшим строгим, замолчала, не закончив фразу.
— Маша, садись, — его просьба, прозвучавшая как приказ, совсем не оставляла шансов, поэтому она подчинилась, присев на краешек кресла.
Горин подозвал официанта, и видя её смущение сам сделал заказ. Немного опомнившись, Маша вдруг запротестовала:
— Александр Николаевич, я ничего не буду.
Он поднял одну бровь и удивлённо взглянул на неё:
— Во-первых перестань называть меня по имени и отчеству, мне тридцать семь, а не шестьдесят, а во-вторых ты поешь, потому что по моим наблюдениям, за месяц ты похудела.
Действительно, ведь с этой сессией она сбросила целых пять килограмм и теперь некоторые вещи стали ей велики. Только вот как он это понял? Неужели так пристально успел рассмотреть её тогда?
Видимо заметив в её глазах немой вопрос, Горин ответил:
— Обратил на тебя внимание ещё тогда. Понравилась, красивая, молодая. Но, как я вижу очень принципиальная и слишком зажатая, — откровенно начал он.
— Я не зажатая! — почему-то начала спорить обиженная Маша.
— Почему тогда каждый раз, когда я вижу тебя, ты краснеешь как флаг советского Союза?
Маше нечего было ответить, поэтому она снова опустила глаза, готовая разреветься с новой силой, но вдруг к собственному ужасу начала икать.
Горин снова расхохотался и в очередной раз подозвав официанта заказал какой-то алкогольный коктейль.
— Я не пью!
— Да никто тебя не собирается спаивать. Это для того, чтобы ты хоть немного успокоилась, — явно забавлясь ситуацией, парировал бизнесмен.
Действительно, когда через минуту она начала мелкими глотками цедить через трубочку сладкий напиток, то икота прошла, а по телу стало разливаться тепло. Маша почувствовала, как алкоголь упокаивает её расшатавшиеся нервы и постепенно заставляет расслабиться.
— Ну вот, другое дело. А то, как школьница перед преподавателем, — одобрительно хмыкнул Горин.
— Александр Николаевич, мне правда пора…
— Еще раз назовешь меня по имени и отчеству, дам тебе ремня! Машенька, ну что ты как маленькая, я тебя не съем, и даже в целости и сохранности доставлю домой. Скрась вечер одинокого мужчины…
Он был таким манящим, и она вдруг подумала, что не хочет, да и не может уйти. Слишком хотелось ещё немного побыть под магнетическим влиянием этого мужчины, излучающего силу и так притягивающего её. И она сдалась.
Выпитый коктейль как по мановению волшебной палочки сменился на новый, и Мария, уже совершенно раскрепощённая, но к своему удивлению даже не захмелевшая, уже довольно спокойно могла смотреть ему в глаза и отвечать на вопросы, которых было много. Казалось, Горина интересовало абсолютно всё происходящее с Машей до знакомства с ним, а она отвечала честно и ёмко, как и подобает журналисту, удовлетворяя его любопытство в полной мере.
Время летело с бешенной скоростью, и когда раздался звонок от мамы, она и подумать не могла, что на часах уже полночь.