Это возможно, если перестать сомневаться и прекратить развитие, в том числе и военной науки, застыв в традиционных схемах применения войск. Сегодня мы имеем основную тактическую единицу рота-батальон, эта структура зародилась до Первой мировой войны. Что изменилось? Практически ничего.
Задачи можно и нужно решать меньшим числом людей. В структуре боевого модуля количество личного состава в два раза меньше, чем в мотострелковой роте. Боевая машина огневой поддержки, к примеру, заменяет на поле боя 1–2 мотострелковых отделения. Роботизированные машины с сокращенными экипажами, безэкипажные машины, управляемые операторами, находящимися на удалении, позволят сократить использование людей — самого дорогого ресурса.
Какой будет новая война?
Мы очевидно подходим к столкновению цивилизаций, где конфликт между классическими военными машинами государств становится лишь одной из возможных форм. Нас ждут множество вспыхивающих, гаснущих, тлеющих, прерывающихся вооруженных конфликтов. Это уже не войны за территорию и даже не совсем войны за ресурсы. Это войны за влияние, позволяющее контролировать и то и другое. Например, что такое «Исламское государство»? Это вывеска, ширма, под которой действуют группировки в чьих-то интересах. Возникать они могут при ослаблении власти на любой предрасположенной к этому территории.
Как обеспечить боеспособность в этих войнах?
Описанная нами выше структура, как мне представляется, идеально для них подходит. Это гибко настраиваемая боевая система, быстро приводимая в готовность, перебрасываемая всеми видами транспорта и решающая конкретную задачу без лишнего отягощения в виде длинного обоза. А сочетание интеллекта роботизированных систем с огневой мощью нового оружия обеспечивает подавляющее превосходство над любым противником в классических локальных конфликтах. Ясно, что внедрение новой структуры представляет собой крайне сложную задачу. Но для решения этой задачи крупнейшие армии мира исторически имели в своем составе экспериментальные части и соединения для обкатки новых концепций. К этой схеме можно вернуться: создание экспериментального подразделения, а затем и части для отработки новых структур было бы логичным первым шагом.
Илья Крамник
МЕЖДУ СПУТНИКОМ и МОТЫГОЙ
© Мария Пономарева, илл., 2016
/экспертное мнение
/локальные конфликты
/новый тип войн
Предсказать облик и характер войн будущего пытались во все времена, однако это редко получалось сделать хорошо, особенно в моменты очередного технологического скачка, в корне менявшего оснащенность и тактику армий буквально в течение жизни одного-двух поколений, а то и быстрее. Не будет преувеличением сказать, что таким скачком был весь минувший век.
Научно-технический рывок, стартовавший практически одновременно с промышленным переворотом в ведущих европейских странах и США, то замедляясь, то ускоряясь на «гравитационном поле» очередного противостояния, был беспрецедентен по своей скорости и глубине изменений. Прадеды многих из ныне живущих пожилых людей 1930-1940-х годов рождения еще помнили времена, когда паровоз, электричество и магазинная винтовка были смелыми техническими новинками. Внуки и правнуки не помнят мир без Интернета и управляемого оружия.
Прогресс, с одной стороны, никуда не делся. С другой стороны, его уход в такие невещественные отрасли, как информационные технологии, биотех, технологии социальных и политических воздействий, при очевидном замедлении привычного детям XX века прогресса «железного» позволяет сделать предположение о том, что искать новизну в предстоящие 20–30 лет необходимо прежде всего в форматах человеческого взаимодействия, к которому, конечно, относится и война. Многие «железные» вещи при этом будут оставаться сущностно теми же самыми или меняться крайне медленно, однако за счет новых возможностей оборудования, прежде считавшегося вспомогательным, — приобретать ранее невиданные возможности.
Начало нынешних процессов следует искать в событиях 20-30-летней давности, когда в США и других развитых странах началась разработка проектов, призванных заменить в составе Вооруженных сил технику времен «холодной войны». Уже тогда было ясно, что одной из главных черт оружия нового поколения станет запредельная, по сравнению с прежними системами, стоимость. Впрочем, разработчики обещали резкий рост эффективности, и в условиях продолжающейся гонки вооружений лидеры не скупились на финансирование.