Отдельно от этой угрозы, хотя и в тесной связи с ней, стоит рассматривать угрозу террористической войны, которую руками тех же фундаменталистов могут вести друг против друга уже ведущие игроки, стремящиеся вынудить оппонента к тем или иным решениям, зачастую весьма косвенно связанным с декларируемыми целями.
Наконец, для значительной массы государств в нестабильных регионах война становится просто постоянной реальностью существования, многолетней нависающей угрозой, где местные регулярные войска или тем более могущественные заморские союзники иногда появляются, чтобы оказать какую-то помощь, но очень часто — не тем и не вовремя. Население таких регионов оказывается ввергнуто в «новое средневековье» без всяких условностей — спокойная жизнь женщин и детей зависит от возможностей местных полевых командиров и ополчения остановить тех, кто не признает за несогласными никаких прав, кроме немедленно умереть.
Эти войны определят облик конфликтов, главным образом в Евразии, на десятилетия вперед. И основными средствами их ведения, пока сверхдержавы будут менять все новые поколения систем управления огнем, по-прежнему будут оставаться танк Т-72 и автомат Калашникова. Причем с обеих сторон.
Сергей Переслегин
Елена Переслегина
Артем Желтов
Наталья Луковникова
SUMMA STRATEGIA
ВОЙНА С ГЕГЕМОНОМ
© Tzratzk, илл., 2016
/экспертное мнение
/аналитика
/новый тип войн
В этой жизни мы все встречаемся с войной:
Когда пытаемся решить задачу при заведомом недостатке ресурсов.
Когда сталкиваемся с противодействием со стороны свободной человеческой воли и обе стороны, или хотя бы одна из них, считают смерть противника допустимой.
Когда человек сражается с судьбой, мощью государства, силой традиции, истинностью веры или историей рода. Когда воюет страна. Это происходит довольно часто.
Каждому придется воевать. Вопрос лишь в том, хотите ли вы быть субъектом собственных войн?
В современной практике настольных игр существует понятие «игра против поля». Это означает, что перед участниками ставится не конкурентная, а кооперативная задача. Например, четыре великих воина пытаются спасти деревню от нападения кровожадных призраков. Призраки атакуют непрерывно, с каждым кругом игры их становится больше. Игрокам приходится не просто сотрудничать, но рассчитывать многоходовые и многоуровневые механизмы взаимодействия другом с другом. Или группа охотников ищет по всей Европе графа Дракулу. Или несколько стран сталкиваются с глобальным экономическим кризисом, экологической катастрофой, технологическим барьером (нужное подчеркнуть).
Во всех таких случаях участники игры сталкиваются с одним общим для всех противником, сила которого задана структурой игры и ее правилами. Этот противник непобедим: его можно уничтожить только вместе с игровым полем, то есть для этого требуется Апокалипсис и гибель мира. От играющих требуется сохранить этот мир в целости, совместно выстроив механизмы, позволяющие выживать в противостоящей им игровой среде.
Со стратегической точки зрения «игры против поля» носят совершенно специфический характер. В них невозможна формальная победа, поскольку она приводит к гибели существующего мира. В них лишена смысла стратегия поражения: с точки зрения принципа наименьшего действия лучше быстро проиграть войну, чем медленно и мучительно ее выиграть, — поскольку поражение в «игре против поля» носит окончательный и необратимый характер. В них невозможно удерживать статическое равновесие, поскольку с каждым ходом общее соотношение сил меняется в пользу «поля».
В сущности, целью игроков в таких играх является «подвесить ситуацию», когда «поле» не может сделать последний ход и закончить игру. Это можно сравнить с шахматами, где целью игры объявлен пат.
В таких играх вы не можете построить «мир, лучший довоенного». В лучшем случае удастся сохранить «довоенный мир», но даже это не всегда возможно.
В реальной жизни «война против поля» может возникнуть только в эпоху фазового кризиса. Необходимым условием такой войны является «глобальная глобализация», в результате которой происходит упрощение социосистемы: