Некоторые исследователи утверждают, что страсть к путешествиям отличала кельтов от всех остальных народов Западной Европы. В эпической литературе путешествие является символом развития души человека, символом испытаний, которые обязательно должен пережить человек.
Многое становится ясным в духовной культуре, социальной организации и ритуалах кельтов, если предположить, что их путешествия были религиозной необходимостью. Для этого есть достаточно много оснований.
У кельтских авторов раннеклассического периода мы встречаем упоминание о райских землях, расположенных якобы к северу от кельтских земель. Люди, живущие там, – самые счастливые, поскольку они не знают вражды и болезней и живут столько, сколько хотят. Кельтские легенды изобилуют упоминаниями об «островах счастья», причем про некоторые из них сказано, что они опустились под воду. Интересно, что, как и у других морских народов, у кельтов море в легендах описывается без всякой романтики, без преувеличенных опасностей, с которыми связаны плавания. Оно как бы является связующим звеном между реальным миром, в котором живет племя, и абсолютной фантазией, которая характерна для описания «новых земель», открываемых героями-мореплавателями «за семью морями». Здесь и одинокая нога великана, торчащая из моря, навершие которой есть остров, куда можно попасть только через дверь внизу, и огромный квадратный серебряный столб со свисающей сверху и до самого моря золотой сетью, и остров с огромным зверем, который бродит вдоль стены, окружающей кольцом весь остров. Для этого воображаемого мира характерно то, что путешествующему герою в нем дается все: и пища, и любовь, и кров, и советы, и острые ощущения, но он не имеет права ничего брать оттуда по своей воле. Любое самовольство чревато для него серьезными последствиями. Более внимательный анализ системы образов в таких легендах и сравнение ее с другими известными древними памятниками наводит на мысль о том. что это следы очень древних устных традиций, пытавшихся представить таинственные загробные миры.
Вполне возможно, что в первые века новой эры кельтская культура и религия переживали упадок и нуждались в мощном внешнем импульсе. Таким импульсом стали идеи христианства, которые уже в V в. стали распространяться в исконно кельтских землях. Старая религия не проявила враждебности к новым религиозным идеям; пожалуй, наоборот, шел очень активный процесс синкретизации. Примерно в 432 г. в Ирландии появляется человек, который позднее получит имя св. Патрика и который довольно энергично начал проповедовать христианство и приобрел много последователей.
Однажды, как рассказывает легенда, дочери Западного короля Этне Прекрасная и Федельм Красная Роза пришли, как обычно, умыться к священному колодцу. Патрик уже сидел там в окружении двенадцати мужчин в белых одеяниях (что характерно для традиционного кельтского жречества) и с книгами в руках (символ нового знания), которые уже считали себя хранителями «священного» места. Принцессы задали Патрику следующие вопросы:
И взял их Патрик за руку, чтобы ответить на их вопросы и научить их истинной вере, и сказал он им, что подобает им «соединиться с царем небесным, потому как есть они дочери царя земного».
Переход к новой религии упрощался в Ирландии тем, что в то время она находилась вдали от потрясений, которые испытывала остальная Европа. Традиционные кельтские верования, обычаи, ритуалы постепенно приводились здесь в соответствие с требованиями новой веры. Христианизации подвергались многие кельтские герои и богини.
Слияние христианского культа с древними кельтскими верованиями и обычаями явилось результатом политики Римской церкви. Известно, например, послание папы Григория Великого, который в 601 г. писал миссионерам: «Если храмы в Британии построены хорошо, желательно, чтобы они превратились из мест поклонения диаволу в места поклонения истинному богу: народ, видя, что его храмы не разрушают, легче расстанется с заблуждениями в своем сердце и, познав и возлюбив истинного бога, легче будет посещать те места, к которым он уже привык».
Страсть кельтов к путешествиям сослужила службу и христианству. Ирландские и шотландские монахи часто отправлялись в далекие плавания, что привело к тому, что практически все сколь-нибудь значимые острова в Ирландском и Шотландском морях имели свои монастыри. По одной из теорий в 795 г., то есть за 65 лет до датчан, ирландские монахи высадились в Исландии и обосновались на побережье. Прибывшие затем датчане нашли там ирландские книги и колокола. Достигнув Фарерских, Оркнейских, Шетландских и других островов, скандинавы обнаружили, что их значительно опередили «папы», как они называли странствующих монахов, образ жизни которых разительно отличался от скандинавского.