Одна мысль о том, чтобы сесть напротив нее, не уткнувшись лицом в тарелку с салатом, повышает мое кровяное давление, но у меня нет особого выбора. Это единственный способ, которым я могу проверить Дженн и убедиться, что она в безопасности. У Норы есть железные рычаги влияния на меня, и пока я не найду способ освободить Дженн от ее власти, я буду вынуждена играть в ее больные игры в обозримом будущем.
Так что, на самом деле, Сэйнт не должен быть моим главным приоритетом.
Мне следует подумать об окончании университета.
Освобождение Дженн.
Тот факт, что Нора убеждена, что отец Сэйнта — массовый убийца, и что она использует меня, чтобы получить деньги, чтобы она могла пойти за ним.
И все же я не могу выбросить его из головы.
Стокгольмский синдром в его лучшем проявлении, этот тихий голос разума звучит в глубине моего черепа.
Я снова смотрю на него, и он все еще одаривает меня той смехотворно соблазнительной улыбкой, от которой у меня дрожат колени. Он такой самонадеянный, и это одна из черт, которые я нахожу в нем самой привлекательной. Его уверенность.
Мне неприятно признавать, но Лони, возможно, была права. Кто-то влюбился, но, это не Сэйнт.
Это я.
В ту ночь я лежу в постели и смотрю в потолок, перебирая свои последние встречи с Сэйнтом, чтобы попытаться понять, что могло напугать его из-за наших отношений, подпитываемых яростью. Сегодня вечером он не пришел, и разочарование было сокрушительным. Мастурбация помогла, и я делала это тонну раз на прошлой неделе, но это не то.
Она никогда не доставляет такого удовольствия, как быть с ним.
Однако мне не хватает не только физического освобождения. Я скучаю по тому, как прижимаюсь к его твердому телу и засыпаю, когда его запах вторгается в мои чувства. Подушка, на которой он обычно спит, была плохой заменой, и его запах уже выветрился из нее. Я чувствую себя такой жалкой и в то же время такой расстроенной.
— Боже, ты хуже всех, Анжелл, — тихо рычу я, ударяя кулаком по подушке, когда мои мысли возвращаются к тому времени, когда он был здесь в последний раз.
Он поцеловал меня. Сказал мне, что я выгляжу как мусор. А потом ушёл..
Дерьмо.
Я сажусь прямо в постели, когда моя попытка заставить его раскрыть свои чувства повторяется в моей голове. Черт, неужели это вывело его из себя? Так вот почему он держится от меня подальше по ночам?
Я ложусь обратно с тяжелым стуком и стоном. Я такая дура. В то время я думала, что если бы я могла заставить его сказать это, то, возможно, у меня было бы немного силы в нашей динамике. Я не думала, что он сделает полный разворот на 180 градусов.
Мои брови сходятся вместе, когда я обдумываю его реакцию на мое зондирование. Кажется немного экстремальным полностью отказаться от секса. Может быть, он отступает в этой области, потому что я был… права?
Теперь в моей голове проносятся уверенные слова Лони, сказанные ранее.
— Я никогда раньше не видела, чтобы он так сходил с ума по девушке.
У Сэйнта извращенная душа с подлой жилкой, которая заставляет всю школу относиться к нему настороженно. Он делал со мной ужасные вещи во время моего пребывания в Ангелвью и почти не проявлял сострадания ко всему, через что он заставил меня пройти.
Но есть и все остальное. Что он сделал с Джоном Эриком. Его стычка с ребятами из Торнхейвена и то, как он появился, чтобы предупредить меня о нападении в Равенвуде.
Это должно что-то значить.
Я сжимаю переносицу, зажмурив глаза, потому что уверена, что это должно быть причиной его отстраненности. Ничто другое не имеет такого большого смысла.
И, по крайней мере, я не буду чувствовать себя так дерьмово из-за чувств, которые он вырвал у меня.
Я качаю головой, немедленно прогоняя эту мысль. Нет. Не пойду туда. Не сейчас. Я устала и растеряна, и это не то душевное состояние, в котором я хотела бы находиться, когда рассматриваю свои эмоции по отношению к человеку, ответственному за мои социальные унижения в этой школе.
Я смогу разобраться в своих чувствах к нему как-нибудь в другой раз.
Перекатившись на бок, я лгу себе, что на самом деле это вовсе не чувства, а потеря его как секс партнёра, натягиваю одеяло, подтягивая его к подбородку и сворачиваюсь калачиком, желая заснуть, чтобы у меня не было этих глупых мыслей.