— Что ж, я предлагаю тебе придумать способ убедить его, что ты не стоишь таких хлопот, — огрызается она. — Я не думаю, что тебе понравятся последствия, если ты не сделаешь так, как я тебе говорю
— Нора, я…
Я замолкаю, когда слышу шум на ее фоне.
Кто-то плачет.
Еще мгновение, и я узнаю рыдания Дженн.
— Что ты с ней сделала? — требую я.
— Успокойся, — прошептала Нора. — У нее кончились лекарства, и у нее один из припадков, но с ней все будет в порядке. Ты, с другой стороны? Призрак заберет тебя завтра. Нам с тобой нужно поговорить с глазу на глаз.
Телефон щелкает, и меня встречает полная тишина. Она повесила трубку.
Потрясенная, я бросаю телефон на кучу тряпья, которая когда-то была моим прекрасным платьем.
Мое обещание быть нормальной.
Любые оптимистичные мысли, которые у меня были о том, что я могу испытать что-то одно, как любой другой старшеклассник, полностью исчезли. У меня никогда не будет нормального момента, пока я здесь, и я даже не могу винить Сэйнта за это.
В конце концов, он действительно всего лишь еще одна пешка в игре Норы и Джеймсона. Он не виноват, что моя жизнь превратилась в бушующий пожар на мусорном баке.
А теперь я должна вернуться и убедить его, что я снова его ненавижу.
Глава 23
Я стою перед дверью Сэйнта, мой кулак занесен над деревом, потому что я слишком боюсь постучать, но понимаю, что это неизбежно. Мне нужно покончить с этим.
Я потрясена до глубины души. Моя встреча с Норой в начале дня была мучительной. То, что она мне рассказала…
Я содрогаюсь, вспоминая что-либо из этого.
Призрак подобрал меня, как обычно, как и сказала Нора, и отвез в другой заброшенный дом. Нора ждала меня и слушала, как я рассказывал о том, как Дженн шантажировала Дилана ради моей стипендии. Конечно, она не сожалела, но я, честно говоря, и не ожидала, что она будет сожалеть.
Когда я закончила свою тираду, она спокойно объяснила, почему хотела меня видеть.
Ее сегодняшние слова ответили на некоторые из моих самых острых вопросов, но также заставили меня понять, что ситуация, в которую она меня втянула, гораздо более опасна, чем я когда-либо могла себе представить.
Нужно так много раскрыть и обработать, но сначала мне нужно позаботиться о своей ситуации с Сэйнтом, прежде чем она обострится еще больше.
Сделав глубокий вдох, я поднимаю кулак и резко стучу в его дверь.
Ему требуется всего несколько мгновений, чтобы ответить.
— Мэл, — выдыхает он мое имя, выглядя почти с облегчением, увидев меня. Затем, как днем и ночью, выражение его лица становится холодным.
— Где ты была прошлой ночью?
Я сохраняю самообладание, но держусь за него кончиками пальцев.
— Я действительно не могу делать это с тобой прямо сейчас…
— Что именно делать? — огрызается он. — Ответь на простой вопрос?
— Я больше не могу находится рядом с тобой, — огрызаюсь я. — Вообще.
Он закатывает глаза.
— Ты уже говорила это раньше, и мы оба знаем, что это полная чушь. Ты всегда возвращаешься, Эллис. Вот что ты делаешь
— С меня хватит. Все кончено. На этот раз по-настоящему, хорошо?
Он протягивает руку и хватает меня за локоть, таща в свою спальню. Это опасное место для меня, но я остаюсь спокойной и собранной, когда дверь за мной захлопывается.
— Давай, Эллис, расскажи мне все о том, как ты хочешь, чтобы все было нормально. Скажи мне, как я облажался и как ты больше никогда не захочешь меня видеть. Давай закончим сессию на этой неделе, чтобы мы могли…
— Я просто больше не могу этого выносить, ясно? Взлеты и падения. Мучения. Игры разума. Это все уже слишком.
— Так вот почему ты уничтожила платье, которое я тебе купил? — рычит он. — Ты могла бы просто сказать нет.
Я даже не утруждаю себя тем, чтобы обвинить его в том, что он снова вломился в мою комнату.
На данный момент это не имеет значения.
— Я этого не делала.
Он смотрит так, словно не верит мне. Я хочу защититься, но мне приходится покачать головой и вспомнить, зачем я здесь. Есть несколько вещей, которые мне нужно узнать от него, и тогда мне нужно покончить с этим раз и навсегда. Не только ради меня, но и ради него.
— Я здесь не из-за платья, — говорю я. — Есть кое-что, о чем я должен спросить тебя, прежде чем мы закончим.
— В чем дело? — рычит он.
Я сглатываю, прежде чем сказать: — Ты сказал, что знаешь, почему твой отец разозлился на меня. Я хочу знать, какова твоя теория. Что ты думаешь?