Наш поезд задержали не случайно. В отличие от Христианского Союза, Европейские Эмираты с Россией войну не вели, хоть эти отношения и не назовёшь дружескими. Попытки контрабанды из России сигарет и алкоголя на территорию Эмиратов предпринимались регулярно. Эмиры боролись с этим, как могли.
В Европе виноделие и самогоноварение искоренили быстро: ввели смертную казнь по упрощённой схеме судопроизводства, то есть на месте, по факту обнаружения. Это же относилось и к контрабандистам. Но некоторые решались на риск. Причиной такого безрассудства стал голод в воюющей с Китаем России. Ведь какая к бесу разница, расстреляют за дезертирство или за контрабанду? Всё быстрее, чем от голода пухнуть.
Но по убранству вагона-ресторана в поезде «Вильнюс-Москва» сразу и не скажешь, что в России голод: кожаные диванчики, изящные шторы, плазменный телевизор на стене. Бизнес-класс, одним словом. Да и сосед, несмотря на признаки хронического алкоголизма, явно финансово не стеснён.
Мои надежды оправдались: поезд начал неспешный ход сразу же после казни. На перроне нерасторопный пассажир с клетчатым саквояжем пытался добежать до отходящего состава. Проводники буквально на руках втащили опоздавшего в вагон. Разумеется, у него был самый настоящий билет и паспорт. Только откуда пассажир знал, что поезд задержат?
Мишеля я узнал по хромоте. После Бирмингема (175 чел.) прогремел взрыв в Лондонской подземке (61 чел.); потом смертники на Ратушной площади в Копенгагене в сочельник (208 чел.). Там же Мишель попал в паническую давку — его ногу собирали буквально по частям. Но пока я добрался до Дании, Мишель сбежал из больницы. Последний раз рыжий засветился в Милане: итальянцы осмелились на митинги за легализацию вина. Несколько автомобилей, начинённых взрывчаткой, рванули возле пикетирующих (44 чел.) — это охладило пыл протестующих.
Конечно, Мишель никогда не действовал от имени эмиров. Все его Подвиги приписывали радикальной террористической группировке, по-своему защищающей слово Пророка. Хотя для меня, прошедшего Хафиз Иман, государственная поддержка Мишеля была очевидной.
Но уточнить кое-что не помешало бы, жаль, Мишель обычно убирался с места Подвига ещё до моего прибытия. Мы впервые были столь близко друг от друга после Бирмингема. Причиной этому опять стала международная политика: напряжение между Россией и Эмиратами росло. Не в последнюю очередь сказывались скорые казни россиян на таможнях. Обозлённые войной русские требовали жёсткого ответа на исламский беспредел. Появление Мишеляустрашителя оказалось лишь вопросом времени. Мне пришлось основательно разобраться в хитросплетениях железнодорожного документооборота, который после падения информационных систем вернулся к надёжной бумаге, но теперь я даже знал купе, в котором едет мой враг.
Мишель расположился в четвёртом вагоне, в середине состава. Зная методы диверсионной работы Мишеля, тот должен был взорвать бомбу на полном ходу, чтоб пустить под откос и остальные вагоны. Правда, в школе нас учили умирать на месте Подвига, но Мишель не спешил к Создателю. Рыжему придётся передать кому-то детонатор, ведь можно рассчитывать лишь на короткое расстояние радиопередатчика. Простака, который нажмёт кнопку, Мишель наверняка угостит запретным алкоголем, чтобы ослабить бдительность. Я бы и сам так сделал, поэтому ждал француза в вагоне-ресторане.
– Границу пересечём — я вас водочкой с икоркой угощу, — предложил сосед. — Вы таких ещё не пробовали!
— Спасибо, я не пью, — отказался я, — чту слово Пророка.
Запойное лицо пассажира скривила гримаса неприязни. Меня раздражало мнение русских, что все европейцы по-старинке хотят нажраться в хлам и лишь злые арабы им мешают. Русские мне напоминали детей: будто что-то их обязывало нарушать запреты. Может, и в самоубийственной контрабанде главным был риск, а не нажива?
Судя по тому, как засуетился официант, мы находились на территории России.
— Триста грамм лучшей водки, икорки и огурчиков, — русский подмигнул мне. — И интересный журнал.
— Мне тоже свежую газету и кофе, — решил развлечь я себя. Не напиваться же с попутчиком.