— Вы боитесь смерти? — еле слышно прошептала Линда.
— Больше всего на свете, — так же тихо ответил Смит, сцепив пальцы в замок. — Потому что знаю, что ждёт меня по ту сторону.
— Учитель? Осанна, он дышит!
Свод пещеры едва освещён мерцающими огнями. Чья-то рука лежит на моём плече. Слышится лай собак.
— Что? — Я попытался приподняться, но тело от ладоней до ступней пронзила дикая боль. — Иоанн? Пётр? Вам позволили снять меня с креста?
— Мы выкрали тебя из гробницы. — Губы Иоанна сильно трясутся, по щекам катятся слёзы. — Выкрали вчера, а сегодня…
Пытаюсь перевести дыхание, но дышать становится всё тяжелее. Кажется, я понял, что произошло.
— Сколько я был мёртв?
— Два дня, учитель.
— Мы вышли за хворостом, а когда пришли — он уже был здесь, — шепчет мне в ухо Иоанн, суетливо поглаживая по плечу. — Сидел над тобой и держал тебя за руки.
Я крикнул, чтобы он оставил тебя, но он не пошевелился. Тогда Пётр схватил камень…
— Где он? — в ужасе прошептал я, боясь услышать страшное.
— Он ушёл, — покачал головой Пётр. — Я хотел удержать его, но ты пошевелился, и мы бросились к тебе, а он…
Превозмогая боль, от которой ноет и рассыпается тело, держась за плечи учеников, я наконец поднялся. Ноги трясутся и отказываются стать ровно. По ладоням потекла кровь, воскрешая в памяти крест… верёвки… гвозди…
— Что ты делаешь?
— Я должен найти его.
— Тебе нельзя выходить! Солдаты Кайафы рыщут по всем окрестностям! Он приказал вернуть твоё тело, а если они увидят, что ты жив… Они не побоятся! Они уже убили Лазаря!
— Я должен… — Сжав зубы, ковыляю вперёд. Ещё несколько шагов — и я хватаюсь за выступающий камень. В непроглядной тьме, тишину которой нарушает лишь лай собак, теплится одинокий огонёк, быстро удаляющийся от пещеры. — Надо задержать… Остановить…
Но я не могу позвать его. Щурясь в темноту, впиваясь пальцами в камень, я могу лишь кусать в отчаянье губы, потому что не знаю даже его имени.
Линда укладывала вещи. Самолёт в Вашингтон вылетал через четыре часа, и хотя ей не терпелось вернуться домой, сердце не отпускало щемящее чувство тоски, которое преследовало её с той минуты, как она попрощалась с Джоном Смитом. С этим же чувством сделала она вчера заключение относительно состояния пациента:
— Этот человек болен. Верит он в то, что говорит, или нет — ему требуется серьёзная психиатрическая помощь. Несомненно, на его долю выпало много невзгод, и наш долг — сделать всё, чтобы помочь ему вернуться в общество.
Доктор Альфред был вне себя от ярости.
— Этот прохвост провёл вас, как медсестричку! Ваш диагноз надуман до предела, и половины симптомов не проявляется! Его место в тюрьме, а не в клинике!
Но Линда знала, что выбрала правильное решение. Если Джон Смит и выйдет из тюрьмы, его психика будет изувечена навсегда. Да и кто знает? — вдруг и вправду есть в этом человеке… Зазвонил телефон.
— Вам звонит доктор Герхард из Цюриха, — сообщил секретарь с ресепшена.
Линда почувствовала, как всё внутри напряглось и вытянулось в струнку. Неужели они нашли его?
— Доктор Гамильтон? — зазвучал в трубке мужской голос с сильным немецким акцентом. — Я доктор Герхард из клиники «Кильхберг». Вы оставляли запрос, связанный с установлением личности вашего пациента. Прошу прощения, что не ответил раньше, у меня была долгосрочная командировка, а большая часть персонала не в курсе того, что здесь произошло десять лет назад.
— Что произошло?
— Жуткая история, доктор. Если я не ошибаюсь, этот парень, ваш пациент — наш доктор Йохан Шмидт. У него была жена и сын — прелестный мальчуган, сейчас, должно быть, уже колледж закончил. Жена его откуда-то с юга — то ли испанка, то ли португалка. Привязалась к одному больному — как сейчас помню, он всё о вечной жизни говорил, мол, он секрет знает или что-то в этом роде. А потом возьми да спали всё восточное крыло, да и её заодно. Ну, у Йохана на этой почве и пошло… Запил, наркотики… Медикаменты воровал… В суд на него не подавали, но от работы отстранили, родительских прав лишили, а потом и сам он сгинул куда-то. Годы, конечно, штука серьёзная, но мне кажется, что…
— Пришлите мне факс, — деревянным голосом выговорила Линда и, бросив трубку, быстро набрала номер доктора Альфреда. — Это Линда Гамильтон. Мне нужно ещё раз увидеть Джона Смита. Похоже, что я…