— Не поняла… Вам что, от места отказывают? — я с недоумением посмотрела на Авдотью Семёновну.
Хоть специально и не училась на гувернантку, но в колледже был факультативный курс. Вела его куратор нашей группы, и у нас с подружками просто не было иного выхода, кроме как ходить на эти курсы. Как потом отпрашиваться или попросить помочь в чём-то, если занятия игнорируешь? Зато сейчас я чётко знаю, чем разнятся обязанности няни и гувернантки. Да и не справлюсь я одна с тремя детьми.
— Так вы ж тепереча здеся… — опять хлюпнула носом няня.
— Надо у месье управляющего спросить, — предложила я.
Обнадёживать бедняжку не хотела. Вдруг финансовые дела графства настолько плохи, что двоих воспитательниц не потянут.
— Месье Моро скоро придёт, — вмешался в наш разговор виконт, развлекающий сестёр непонятной для меня настольной игрой, нечто среднее между нардами и шашками. Кубики, фишки, клетки. — Но я ничего такого от него не слышал.
— Хорошо бы… — отставила свою чашку Авдотья и, грустно качая головой, пожаловалась: — Одна я осталась. Совсем одна.
Сочувствуя, погладила женщину по плечу. Знаю я, что такое одной остаться. Невыносимо больно возвращаться в пустой дом. Обычно оттягивала этот момент до последнего. Тетради на работе проверяла, в магазины без нужды заходила, но не на улице же ночевать. Шла в холодную опустевшую избушку, где даже кошки не было.
Как-то так случилось, что кроме работы ничего у меня не осталось. Парня не было — не нравился никто так, чтобы «Ах!» — а просто чтобы время провести, не хотелось. Подруг и тех не осталось. После колледжа все как-то исчезли из общения: или замуж повыскакивали, или уехали в больших городах счастья искать. Почему я осталась, не знаю. Казалось бы, ничто не держало меня в нашем маленьком городишке, где население едва-едва за двадцать тысяч перевалило, но вот же… Задержалась.
Хотела первых своих учеников через год выпустить из начальной школы. В результате новая жизнь в новом теле в новом мире.
— Мне, наверное, еще с кем-то поговорить надо, кто может сказать, где я сегодня спать буду, — вдруг вспомнила я.
— Экономка в нашу башню не ходит, — старательно делая невинное лицо, поставила меня в известность нянька. — Сами мы тут управляемся…
Понимающе кивала. Сами, так сами. Не так безобидна моя собеседница, как хочет казаться, стеная и жалуясь на жизнь. Похоже, власть в этом маленьком сообществе она отдавать никому не собирается.
А мне так лучше. Пусть интригует и отстаивает свои права и свободы перед лицом внешнего мира, главное, чтобы среди жителей башни царил мир и покой.
— Ты вот что, барышня, сегодня на полу в учебной комнате ляжешь, а завтра… — начала было распоряжаться Авдотья Семёновна, но её нечаянно прервал вошедший мужчина:
— Добрый вечер, господин виконт, виконтессы, — он склонил голову в сторону стола, где играли дети, после чего обратился в нашу сторону. — Дамы. — И персонально ко мне: — Позвольте представиться: шевалье Арман Моро.
Управляющий реально был похож на рыцаря*. Осанка, чеканный профиль, строгая одежда, седеющие волосы затянуты в хвост. Смотрел шевалье открыто, с едва заметной доброй улыбкой.
*Шевалье — буквально «едущий на лошади», то есть, рыцарь, кавалер. Младший дворянский титул.
Я встала и, сделав книксен, тоже назвалась:
— Баронесса Мария Павловна Вежинская. Понимаю, что имя-отчество вам непривычны и фамилия моя трудна для произношения. Можете попросту обращаться — мадемуазель Мария.
— Благодарю вас, баронесса. Вы уже устроились?
— Увы, пока нет. Хоть и хочется с дороги и ванну принять, и отдохнуть. К тому же вещи мои непонятно где, — вспомнила я вдруг.
— В учебной комнате вещи сложили, — проворчала Авдотья.
А я фыркнула: ничего себе комнату по договору выделили.
— Что за глупости? — нахмурился управляющий. — Уверен, что мадам Пэти, наша экономка, приготовила для вас отличную комнату. Пока в детской башне нет возможности вас разместить, но в замке места достаточно. Идёмте со мной, баронесса. — Перед тем, как уйти, обратился к Гильому: ¬— Виконт, надеюсь, вы уже готовы к уроку?