Неловкое движением клинодактильного мизинца зацепило нахлобученную шляпу. Свалившись на укрытые пледом колени, та продолжила катиться до земли.
Пристанывая от усердия, перевозчица начала перескладываться книзу, как трансформер, чтобы поднять…
Кеха в ужасе уставился на шарообразную, выбритую до голого блеска, голову кореша, в ожогах облучения и винных пятнах от серийной химиотерапии.
Брови лишены даже малейшего из волосков, перепончатые складки век над уголками глаз близ плоской переносицы и—всего страшнее!—абсолютная пустота гладких глазных яблок: ни радужки, ни зрачка, а только плоское пустое поле как у античных статуй, куда ваятель ещё не врисовал глаза.
– Кстати, Кеха, Атос тебе крайне признателен за прикид.
– Какой ещё прикид?
– Ну куртка, клетчатая, жёлто-чёрная. И тут уже забыл?
В ответ Х-3 скорчил предостерегающую мину в сторону амебообразной формы, что с кряхтеньем выгребала шляпу из-под колеса…
– Не боись, она не из Них. Недоабортированная. Жером Лежён, из Французского Сопротивления, арц в блоке селекционной евгеники, ярый противник абортов.
– А Атос где похоронен или его кремировали?
– Ну ты задвинутый, в натуре. Вон же он на пряжке у тебя сидит!.
Пустопорожний глаз широкогубой манекенной головы подмигнул ему на прощанье из-под полей нахлобученной шляпы и скрылся за халатной спиной приводящей коляску в движение.
«Прощай, Партос!» – безмолвно защипало в глазах Иннокентия…
Воробей радостно цвиринькнул и, не покидая пряжки, обильно цвиркнул белой полосой гуано на холку опоссуму, чтобы зверёк не щёлкал варежкой хлебальника, когда среди друзей…
* * *
Бутыль #23 ~ Война как водораздел на «до» и «после» ~
В последний год первой войны артналёлы перестали донимать (после взятия Агдама), им на смену пришли авианалёты.
Для начала бригада пилотов-сезонщиков из Белоруссии для которых нефте-доллары не пахнут.
НЕТ!! Я не сказал, что это Белорусы были, просто их авиачасть, наверное, там стояла.
Затем пилот-Азербайджанец из совсем другого места службы угнал СУ последней модели прямиком в Баку, где получил звание Герой Нации и начал выполнять боевые задания в Карабахской войне.
Водитель КРАЗА Гурген, чей участок соседствовал с нашим недостроенным домом и который всю войну развозил федаинам боеприпасы, рассказывал как в очередном рейсе его прихватил СУ на перевале.
Самолёт шёл на его грузовик очень низко и он решил, что всё – конец, но лётчик лишь помахал рукой сквозь стекло кабины и улетел.
Вряд ли то был Герой Нации, которого вскоре сбили тепловой ракетой, когда подкрадывался к Степанакерту вдоль реки Каркар.
К осторожности лётчиков вынуждало то обстоятельство, что у Армии Освобождения уже появились локаторы и, за пару минут до появления самолётов, в городе включались сирены воздушной тревоги, потом являлись и они—максимум пара звеньев—сбрасывали на город свои бомбы, немного, но мощные, под скорострельный лай зениток «Шилка» и – с реактивным рёвом, улетали.
Сирены затыкались и это приносило облегчение – уж больно у них вой противный.
Но один раз таки сбили, только не того.
В 93-м члены новосозданной СНГ дуванили военное имущество—у кого сколько оставалось на территории после СССР—какой-то процент им, остальное России.
Армении тогда достались два самолёта. Один на радостях залетел в Карабах, без предупреждения, его и сбили.
Лётчик выбросился с парашютом, но его поймали на земле и хотели бить (не убивать же такой ценный товар для обмена) и, в доказательство своей одноплемённости, он кричал слова с такими звуками, которые под силу лишь прирождённому Армянину, а посторонние подменяют их похожими (как и я), но сами разницы не слышат.
Короче, та же история как со словом «шибалет» в библии, когда Израильтяне наказывали своё колено Вениаминово.
Так ВВС Армении в одночасье потеряли 50 % своего лётного состава.
И другой раз сбили не тех. Самолёт Иранских дипломатов из Москвы летел в Тегеран, встретить Новый год дома, отклонился от коридора безопасности и его достала ракета земля-воздух.
Я как раз на дежурстве был в ВС и слышал, уже за полночь, как он подбитый падает.
Потом Иранский полковник приезжал, с парой сержантов, собирать останки погибших. Приглашал и меня полюбоваться через стекло Уазика на собранное мясо, но я не подошёл даже из дипломатической вежливости.
А поскольку чек за оплаченные бетонные перекрытия показывать было некому (в бывшем комбинате стройматериалов размещался рембат по ремонту танков), мне снова пришлось искать опору в своём служебным положении и посетить нужный кабинет для получения бумажки с разрешением использовать балки крыши недобомблённого кинотеатра «Октябрь».