— Шеф у себя?
Секретарша на мгновение оторвалась от журнала мод и кивнула белокурой, в мелких кудряшках, головой.
Высокий молодой человек стукнул для приличия пару раз в дверь с табличкой "Главный редактор" и вошел в кабинет.
— Можно, Эдмундас Каземирович?
— А, пропащий. Садись, рассказывай.
— Все готово, — молодой человек вытащил из дипломата стопку отпечатанных листков и положил на стол перед редактором. — Сегодня до трех часов ночи сидел.
— Я уже хотел объявить тебя во всесоюзный розыск. Мог бы и позвонить.
— Да я не мог даже на минуту покинуть зал, чтобы не пропустить ни одного докладчика. Заседания кончались за полночь, а еще нужно было брать интервью. В общем, обе стороны нашли кой-какие общие точки. Следующее заседание двадцатого.
— Хорошо, почитаем. Меня еще за прошлый твой репортаж второй раз вызывают в горком.
— А при чем здесь вы? Я его написал. Пусть меня и вызывают.
— С тебя, Сережа, как с гуся вода. А я редактор. Ну, ладно, отбрешемся и на этот раз.
— Что новенького за неделю произошло?
— Новенького? — Редактор взглянул на журналиста и отвел глаза. — Ты, кажется, дружил с Николаем Ирбе?
— Почему дружил?
— На второй день после твоего отъезда он разбился на машине.
— Насмерть?
— Да.
— Странно, — Сергей достал из кармана пачку сигарет и закурил. — Полторы недели назад Николай звонил и сказал, что раскопал сенсационный материал. Он еще пошутил, что кое-кто много бы дал, чтобы увидеть его в гробу в белых тапочках.
— Ты не спросил, о чем материал?
— Он же был страшно суеверный и считал плохой приметой говорить о неготовой статье. — Журналист затушил сигарету. — Эдмундас Каземирович, дайте мне, пожалуйста, отпуск, можно за свой счет. Я хотел бы съездить и разобраться в этом деле.
— Старое вспомнил? Опять за самодеятельность принялся. Не зря тебя, наверное, из милиции выгнали.
— Никто меня из милиции не выгонял. Сами знаете.
— Ладно, ладно. Недели тебе хватит?
— Хватит.
— Я дам тебе командировку. Говорят, там достигли неплохих результатов в области курортного обслуживания. Сделаешь материал строк на триста, ну и парочку снимков. Все, иди.
Всякий раз, приезжая в этот курортный городок в отпуск или в гости к Николаю, Сергей испытывал эмоциональный подъем, сейчас же ему было не по себе от всех этих праздношатающихся толп отдыхающих. Возможно, где-то здесь, среди разноцветных вывесок кафе, ресторанов, гостиниц и крытых черепицей, больше похожих на игрушечные, коттеджей скрывается разгадка гибели его друга Николая Ирбе.
Журналист свернул с проспекта на одну из узеньких улиц, ведущих к морю, проехал несколько сот метров и остановился возле небольшого частного дома. За забором по двору носилась огромная лохматая собака. Она с радостным лаем бросилась к Сергею, едва он открыл калитку. Дверь дома распахнулась, и на пороге появилась худенькая женщина в строгом черном платье с белым кружевным воротничком.
— Привет, Марта.
— Здравствуй, — кивнула она. — Заходи, что стоишь? Барс, на место.
Журналист вытер ноги и вошел в дом.
— Не разувайся, я уже неделю ничего не убирала. Проходи в гостиную. Я сейчас, только чайник сниму.
Сергей вошел в комнату и первое, что увидел — большой портрет своего друга. Было какое-то жуткое несоответствие между улыбающимся лицом Николая и массивной траурной рамой, которую пересекала наискосок черная лента.
В гостиную вошла Марта.
— Ты знаешь? — взглянув на портрет, спросила она.
— Да. — Сергей протянул ей букет гвоздик.
— Спасибо. — Женщина подошла к небольшому столику под портретом и положила на него цветы.
— Как это произошло?
Она резко повернулась и спросила:
— Выпить хочешь? — Глаза ее были воспалены и обведены темными кругами.
Сергей отрицательно покачал головой. Женщина достала из кармана пачку сигарет и закурила.
— На втором километре старого шоссе, около десяти часов вечера. Врезался в дерево. В милиции сказали, что это несчастный случай. Скользкое шоссе. Не справился с управлением.
— О чем он сейчас писал?
— Ты же знаешь, он не любил рассказывать.
— А дома остались какие-нибудь его бумаги?
— Нет, он все материалы, над которыми работал, всегда возил с собой в дипломате.
— Можно я посмотрю в его столе?
Марта пожала плечами и открыла дверь в кабинет мужа.
Ящики были забиты книгами, справочниками и старыми, пожелтевшими вырезками из газет. Здесь явно не было ничего такого, что могло натолкнуть на мысль о последней работе покойного. Сергей закрыл стол и взял лежащую возле телефона записную книжку.