— Конечно. Я даже о вас сегодня вспоминал.
— Правда? — В голосе у девушки прозвучала неподдельная радость. — Вы сказали, что остановились в гостинице возле нового бассейна. Я узнала ваш телефон и несколько раз звонила, но не могла застать.
— Я пил кофе в баре.
— Дело в том, что я убирала в столе у Николая и нашла завалившийся за ящик блокнот. Я подумала, что вам это будет интересно.
— Большое вам спасибо. Света. Мне действительно нужны сейчас любые записи Николая.
— Если вы хотите, я могу занести вам его. Я недалеко живу.
— Вы знаете, я как раз собирался уходить. Лучше я завтра сам заеду к вам на работу. Еще раз большое спасибо. До свидания.
Проход из гостиницы в ресторан был закрыт. Сергею пришлось выйти на улицу и присоединиться к очереди, стоящей возле дверей с табличкой "Мест нет". Толпа с каждой минутой росла, внутрь проходили единицы, а Сергей все дальше и дальше отодвигался от заветных стеклянных дверей, за которыми маячила гордая и на первый взгляд неподкупная фигура украшенного золотыми галунами швейцара.
Простояв у дверей почти час, Сергей понял, что не "позолотив ручку" розовощекому вышибале, в ресторан попасть невозможно. Ждать было бессмысленно, а платить ни за что ни про что этому вымогателю чаевых не хотелось, тем более варьете уже заканчивалось, и журналист направился к себе в номер писать заказанную редактором статью о прелестях курортного обслуживания.
Звонок. Реставратор взглянул на часы. Девять часов пятнадцать минут. Он затушил сигарету и поднял телефонную трубку.
— Позовите, пожалуйста, Арнольда.
— Я слушаю.
— Это Володя.
— Я тебя по голосу узнал, — Арнольд взял трубку в другую руку и пододвинул поближе бумагу с карандашом.
— Ну, еще не передумал, пограничник?
— Нет.
— Тогда записывай. Первая машина 58–11 записана за гражданином Гребельским А.Я., пенсионером, проживающим на улице Освобождения, 37. Это где-то за переездом. Вторая — за гражданином Декен А.В., официантом, улица Василевского, 4. Записал?
— Да.
— Скорей всего, это подставные лица. Возможно, машины куплены по доверенности или вообще крадены.
— Спасибо.
— Не за что. Чем могу. Счастливо.
Арнольд подошел к столу, на котором лежал арбалет. Вчера вечером реставратор разобрал его на мельчайшие детали, очистил от ржавчины, заменил сломанную пружину. Целую ночь в мастерской горел свет, и теперь это старинное оружие было вновь таким, каким оно вышло несколько столетий назад из рук мастера. Арнольд взял арбалет в руки, протер его металлические инкрустированные детали тряпочкой и рычагом, очень похожим на откидывающийся приклад современных автоматов, натянул тетиву. Короткая стрела с железным наконечником выскочила из "магазина" и со щелчком встала на место. В дальнем углу мастерской стояло несколько толстых досок. Арнольд прикрепил к одной из них листок с нарисованной мишенью, отошел подальше и выстрелил. Стрела попала в самый центр кружка и, пробив бумагу, а заодно две доски, застряла в бетонной стене. Проверив еще работу сверла и лебедки, реставратор отнес арбалет к себе в кабинет и не раздеваясь завалился на диван.
Проснувшись, Сергей принял душ, затем, на свежую голову, прочел написанную вчера статью. Получилось неплохо. Теперь еще несколько фотоснимков и официальная часть программы посещения сего славного городка была бы завершена, оставалась подводная часть айсберга. Николаев достал из дипломата фотоаппарат и спустился в бар. Все места в нишах были заняты. Сергей взял кофе и пристроился за ближайшим свободным столиком.
Сидевшая за стойкой девица в розовых лосинах и короткой кожаной юбке взяла свой бокал с напитком и, шлепнувшись в соседнее с журналистом вращающееся кресло, спросила:
— Не помешаю?
— Пожалуйста.
— Я балдею от небритых мужиков, — сказала девица, повернувшись к Сергею, — они такие злые в постели.
— Да? — Николаев провел рукой по заросшей щетиной скуле, в спешке сборов он забыл свою бритву и теперь волей-неволей приходилось ходить небритым. — Вот никогда не замечал этого за собой, Хотя, все может быть.
— Ты здесь живешь, в гостинице?
— Да.
— А чего я тебя в ресторане не видела?
— Как-то не получалось.
— Ну, ты это зря. Там клево. У тебя одноместный номер или с соседом?
— Не знаю. Он хоть и двухкомнатный, но там я живу один.
— И что вы там делаете один? — Похоже, что упоминание о двухкомнатном люксе сразу же повысило авторитет журналиста в глазах девицы, и она с "ты" перешла на "вы".