– Скажи пожалуйста. А вот эти мальчишки, которые тебя задирают. У них к тебе какой-то персональный интерес? Я имею в виду: они только тебя задирают? Или других ребят тоже? Есть ли кто-то, кто может подтвердить твои слова?
Игорь потупился и замолк. Он не знал, чего следует говорить. Он понимал, что ситуация патовая. Гребаная брюнетка. Если он скажет, что есть свидетели, то эти две ведь не поленятся, попрутся опрашивать свидетелей, и кто им подтвердит? Да никто им не подтвердит. Что, Игоря-Петрушку побили? Да никто его не бил, вон он скачет каждый раз после секции в сторону дома как заяц, только пятки сверкают. Да и с синяками его никто в дзюдо не видел, потому как не ходил он в эти периоды на тренировки. Школы с него достаточно.
В этом аспекте было безопаснее ответить, что хулиганье местное цеплялось только лишь к нему одному, и он все это держал в себе, как истинный мальчиш-кибальчиш. Но он уже сомневался. Что если нет, не безопаснее? Что если и этим ответом он себя подведет под монастырь? Брюнетка – та еще змея. Красной вон можно сто грамм налить, она и отцепится; брюнетка – истинный питбуль. Что она там задумала в своей хитроумной башке, какие еще каверзные вопросы?
Внезапно, к удивлению Игоря, на помощь пришла мама.
– Я думаю, достаточно на сегодня,– сказала она, вернув свое обычное хладнокровие.– Дальше мы сами разберемся.
– Ага, разберетесь вы!– рявкнула грымза.– Вы уже разобрались вон, я вижу. Ребенок ходит с синяками, а они в ус не дуют. А еще на систему наговаривают. И чем бы это все кончилось, если бы мы не пришли? Его бы дальше били? А потом убили?
– Мы вам весьма благодарны,– перебила ту Вероника,– но все-таки я настаиваю. Это уже не ваша область. Вы выяснили, что дома Игоря никто не бьет. Он признался, как дело обстоит. Еще раз вам спасибо. Мы разберемся с этим.
– Боюсь, вы заблуждаетесь,– располагающе улыбнулась брюнетка. Нет, все-таки она так и хочет напроситься на чай.– Теперь все, что касается вашего сына, нас касается. Мы защищаем детей не только внутри семьи, но и вне ее. Если родители не в состоянии это сделать. А вы, я так понимаю, не в состоянии. У вас нет контакта с сыном, он вам не доверяет. Он предпочитает сносить побои, но дома молчит. Это тревожный звонок.– Брюнетка повернулась к Игорю: – Ну так что насчет моего вопроса? Задирают только тебя одного или еще кого-то?
– Игорь, ты можешь не отвечать,– хлестко бросила Вероника.– Ты не на допросе.
Вновь в глазах брюнетки вспышка злости. Вновь она ее подавила. Игорь продолжал пялиться на свои ноги, но, как уже было сказано, он умел, не глядя, контролировать процессы вокруг себя.
Он молчал. Мама права. В данной ситуации лучше молчать и не вякать больше. Теперь все, что он скажет, эти две питбулихи вывернут и натянут ему же на шею, как удавку.
– Впрочем, вы правы.– Брюнетка внезапно поднялась на ноги. Красная, зыркнув на ту недоуменно, послушно вскочила следом. – Это не допрос. Ваша воля не отвечать. Но вероятность допроса я бы не исключала на вашем месте. Потому что я не верю в эту историю с хулиганами. Лет пять назад поверила бы, а теперь – нет.– Она сделала паузу. Прочие участники сидели, как экспонаты. Только грымза совершала пальцами такие движения, словно жамкала бычью сиську.– Я думаю, что правда прозвучала в самом начале. Это – от тренировок. А вернее, от некомпетентности тренера, если не хуже. Если там вообще не процветает дедовщина. С подачи, опять же, наставников. Страхи и выдумки вашего сына вполне понятны сейчас, ничего удивительного, что он пытается на ходу выдумать таких виновных, которых никогда не найдут. Потому что боится, что от правды станет хуже. Так что можете получить еще один камень в свой огород. Рахимкулов, вы говорите? Хорошо, придется учинить проверку в отношении этого Рахимкулова. А также в отношении вас, дорогие мои родители. По причине вашей халатности. По причине того, что даже не озаботились копнуть глубже, довольствуясь рассказами сына.
Брюнетка совершился движение к двери, но вдруг задержалась и взглянула на Веронику.
– Что касается вашего вопроса насчет детей: у меня был сын. Он погиб. Утонул в бассейне. Так что я прекрасно знаю, что такое спортивные секции, и что там происходит.
Угол рта Вероники дернулся. Брюнетка уже спешила к выходу, а красноволосая послушным Пятачком – следом. Отец пошел закрыть за ними дверь. Мама продолжала сидеть в кресле. И Игорь продолжал, стараясь слиться с креслом. Глаз он не поднимал, но очень хорошо чувствовал, как мама его изучает.
Вернулся отец. Поразительно, но на обратном пути он прихватил свой бутерброд и теперь с упоением нажевывал. Мама прикалывалась над отцом, называя того «мягкообтекаемым». Любые проблемы разбивались о поверхность отца, как сырые яйца о стекло, и стекали на землю. В то время как мама с виду оставалась холодной и неприступной, но переживала внутри, отец ни о чем не переживал вообще. О ценах на бензин разве что.